Эльдар Рязанов вспоминал в «Неподведённых итогах»¹ о том, как «весело» и «торжественно» снимался фильм. Оказывается, ему, начинающему режиссёру, пришлось уступить настойчивым просьбам Ивана Пырьева и – после четырёх попыток уклониться! – взяться на свою голову за постановку музыкальной комедии. А «Мосфильм» превратился в сущее поле битвы: от дискуссий с самим признанным комедиографом и противоборства с более опытными членами коллектива до отрицательного вердикта спешно созванного художественного совета. Но, главное, инициатором приглашения Игоря Ильинского выступил вовсе не Рязанов, «видевший» в роли Огурцова Петра Константинова…

Как бы то ни было, сегодня-то сделанный выбор кажется безошибочным, а высокая посещаемость (48,64 миллионов человек) сеансов и десятилетиями не остывающая любовь к картине публики – являются неоспоримыми фактами. Да и сам Иван Пырьев, рекомендуя Ильинского, исходил², возможно, не только из соображений в том духе, что «при гротесковом, буффонном решении сила сатиры увеличивается». Выдающийся комический актёр эпохи «великого немого» остался в зрительской памяти по преимуществу в обличии Бывалова³. А точнее, создателем собирательного образа бюрократа по-советски, что он сам дополнительно подчеркнёт, озвучив роль Победоносикова в радиопостановке «Бани» Владимира Маяковского. И не просто «бюрократа по-советски», но такового – времён крепнущего «культа личности» со всеми вытекающими последствиями. Тем важнее, думается, было продемонстрировать многомиллионной аудитории серьёзные метаморфозы, каким типаж подвергся уже в первые годы «оттепели». Вот и получается, что «Карнавальная ночь» остаётся куда более точным документом той недолгой, но незабываемой эпохи, чем иные «официальные» произведения, санкционированные чуть ли не лично Никитой Хрущёвым.

Разумеется, Огурцов по-прежнему наделён большими полномочиями, а нюансы в общении с отдельными важными начальниками косвенно свидетельствуют, что его усилия – всё-таки не личная блажь, всё-таки «кое-кем» и «кое-где» поощряются. Однако попытки во второй раз, уже в меньших масштабах и после того, как «поезд ушёл» (а точнее, уплыл гигантский тихоходный пароход), продемонстрировать неограниченную власть оказываются смехотворными. Ещё Карл Маркс предупреждал, что История потому и развивается столь нелепо, чтобы человечество, смеясь, расставалось со своим прошлым. Отсюда – всего шаг до привнесения в жизнь ощущения всеобщего праздника, тотального карнавала, не уступающего венецианскому и затеянного в ночь под Новый год, когда традиционно звучат пожелания с новым счастьем. Искромётные гэги в исполнении «весёлых ребят» из опять-таки нового, послевоенного поколения бесподобны. Как невозможно забыть и замечательные, греющие душу лирические моменты, в том числе – позволившие раскрыться незаурядному дарованию Людмилы Гурченко, вскоре заслужившей поистине всенародную любовь.


__________
1 – Москва, издательство «Искусство», 1983.
2 – В противовес подопечному, уверенному в том, что «так называемая реалистическая сатира бьёт более точно, более хлестко, более полновесно».
3 – Из «Волги-Волги» /1933/ Григория Александрова.