Бездна Зла притягательна вне зависимости от выгод, сопряженных с дурными поступками (по крайней мере, с некоторыми из них; но если рассматривать дороги Зла в их совокупности - как редко ведут они к удовлетворению личных интересов!). © Ж.Батай, «Литература и Зло»

Что общего у Сомерсэта Моэма с Кирой Муратовой?
Да не сказать, чтобы сильно много: оба европейцы (хотя господин Моэм с европейскостью русской Муратовы яростно поспорил бы), оба люди... а ещё в двух их произведениях общая фабула и схожий набор персонажей.
На этом сходства «Записки» и «Перемены участи» заканчиваются, и начинаются глобальные различия: в концепции, хронотопе, стилистике - и прочем, и прочем, и прочем.
Мир Муратовой - это полуцветаевский, полуперформансный мир - что, в принципе, идеально соответствует нервному настроению поздних восьмидесятых, но мало что имеет общего с рациональным и конкретным миром «Записки». Конечно, это пока ещё не сумасшедший «Астенический синдром», но уже и не «Долгие проводы»...
Вообще советский кинематограф (и, в частности, советская мультипликация) второй половины восьмидесятых - прекрасный объект для исследования, и лично мне очень жаль, что эта область в кинематографе почти никак не разработана. Помимо срывания покровов с советского режима (ну, знаменитый съезд кинематографистов в 1986 году!), это время отметилось также невероятной экспериментальностью - иногда даже создается ощущение, будто бы отдельные режиссеры старались поставить фильм, используя все (то есть, вообще все) приемы американского перформанса, и заснять это на пленку. Конечно, про Муратову так сказать нельзя... хотя окей, про «Перемену участи» такого сказать нельзя, хотя и он тоже для некоторых зрителей покажется... как минимум странноватым.
Но к необычной стилистике и странной композиции просто надо привыкнуть.
Что же касается основной темы - ох, недаром же спустя год Виктюк поставит своих «Служанок», чей стиль, кстати говоря, отчасти похож на «Перемену участи», но с большим уходом в модерн и театральную условность! Концепция всепроникающей силы Зла, описанная ещё Батаем в его статье на пьесу Жене, ярка в этом фильме как нигде более; и не поймешь, то ли это экстатическое восхищение распадом мира и полным уходом в дионисийскую природу Зла, то ли это страх перед этим стильно-уродливым миром, в котором не осталось ничего святого. Тут, я думаю, в равной степени присутствует и то и то - в зависимости от того, на что делать акцент при разборе: на концепцию Жене и культурный андеграунд того периода («Служанки», советская мультипликация, обилие своеобразных макабрично-визионерских произведений), или же на грядущую перестройку и другую сторону того самого культурного андеграунда.
Конечно, не стоит думать, что «Перемена участи» - это произведение о людях. Ни разу. О людях был рассказ Моэма, но, боги, только не этот фильм! Хотя, конечно, типажи в нём яркие и своеобразные, но это всё равно не характеры, не персонажи. Это сущности, которые сталкиваются друг с другом, попадают в странные ситуации, и которые все пассивны перед нелогичностью мира, перед его переворачиванием и распадом. Это мир Зла по Батаю: он стихийный и иррациональный, мир Добра - это мир разума, это мир исключительно христианский, тогда как ни о каком разуме, правилах, этике и прочем речи не идёт. Распадающийся в «Перемене участи» мир - это не только упадок нравственности, но и переворачивание всех категорий. Зло – это порок не от «головы», не от корысти, не от рациональных соображений, но от страсти. Зло становится таковым лишь тогда, когда преступает непреступаемое – и имеются в виду вовсе не законы социума, но законы более высшего порядка (в том числе божественные, не просто религиозные). Зло нерационально потому, что связано с детским немотивированным поведением - достаточно вспомнить главную героиню. Поэтому смерть и «разрыв» - атрибуты Зла, которые возможно преодолеть только лишь благодаря детской же беспечности, каким-то образом сохранившейся и при этом преломлённой во взрослом сознании персонажа... Но в данном случае преодоления не происходит. Оно и не может произойти в мире с перевернутыми понятиями о мироустройстве.
Конечно, не обошлось и без социальной критики и привязки к реальным проблемам в обществе, но - это русское кино и, более того, снятое в сложный для страны период. Без этого никак.