Наверное, даже самые горячие поклонники «перестройки» поёживались на сеансах «Кингсайза», который шёл в официальном кинопрокате без сокращений, притом что чуть ранее подверглась купюрам действительно остроумная и вполне невинная «Секс-миссия» /1984/, переименованная у нас в «Новых амазонок». Между прочим, название предыдущей ленты Юлиуша Махульского даже упоминается в диалогах, а потом – иллюстрируется саркастичной, с привкусом нигилизма сценой, где Ольгерд, уменьшившийся до прежних пропорций, удовлетворяет проснувшееся любопытство, путешествуя по самым сокровенным местам роскошного тела спящей Алы¹. Одно это ввергало зрителей в состояние такого культурного шока, перемешанного со стыдом и восторгом, о котором ни француз Бертран Блие, ни испанец Педро Альмодовар² и не мечтали.

А ещё разрушительнее по силе воздействия казалось настоящее «очернительство» социалистической действительности, изображение её прелестей, ограничений и запретов в преувеличенно-карикатурном, окрашенном «чёрным юмором» свете. Сатира и на бытование за «железным занавесом», соотнесённое с безотрадным и унылым существованием гномов, считающих вкуснейшим деликатесом жареную муху, и на партийно-правительственную номенклатуру выглядела не столько смешной, сколько – абсурдной и лишённой всякого чувства меры. Отождествление же спасительного средства с одним из символов западного мира, «кока-колой», равно как и англоязычный термин в качестве олицетворения предела всех мечтаний³ шуфляндцев, представлялись слишком очевидными.

И всё-таки талант и, хочется надеяться, гражданская позиция Махульского, вновь написавшего сценарий вместе с Йолантой Хартвиг, не позволяют зачислить его в ряды оголтелых агентов влияния т.н. «открытого общества». Я уже молчу про то, что он практически параллельно снял свою, безусловно, лучшую комедию «Дежа-вю» /1988/, проникнутую – о, ужас! – тёплым ностальгическим юмором на тему условностей и даже недоразумений советского быта. Но и в «Кингсайзе» мишенью являлись, скорее, стереотипные представления о родных реалиях всё расширявшейся диссидентской прослойки, а не они, реалии, как таковые. Эти беспокойные интеллигенты действительно могли лелеять тайные страсти, о чём цинично рассуждал Большой Пожиратель, а могли, как Ольгерд, – искренне жаждать свободы. Однако финальные кадры напрочь лишают прекраснодушных иллюзий, зарифмовывая мир-ловушку. Отсюда – рукой подать до откровений братьев Вачовских, придумавших (или открывших?!) механизм тотальной Матрицы. Остаётся лишь сожалеть, что сам пан Юлиуш в будущем не сумеет устоять перед соблазном и предъявит русским (пусть не за эпоху СССР, а за времена Российской империи⁴) личный исторический счёт.


__________
1 – На эту роль, к тому же, выбрана Катажина Фигура, настоящая «секс-бомба» польского экрана.
2 – Прославленные западные режиссёры-провокаторы продемонстрировали схожие сцены соответственно в «Кальмосе» /1976/ и «Поговори с ней» /2002/.
3 – С тем же успехом можно было использовать, скажем, фразу «Amerikendrim».
4 – Имеется в виду его «Эскадрон» /1993/.