Услышав знакомое изречение, Джейсон, не задумываясь, выпаливает: «О, это как в «Кулаке ярости»! Ну, в том, с Брюсом Ли»… Тем самым – повергает в изрядное изумление и Лу Яна, и Молчаливого монаха. «Суперзвёзды» современного кинематографа боевых искусств, которым давно стало тесно в Гонконге, всё-таки не смогли не отдать должного – правда, с долей иронии – человеку, чьими стараниями, в сущности, началось повальное увлечение восточными единоборствами. И без кого едва ли был возможен их собственный незаурядный успех. Вот и в целом «Запретное царство», невзирая на неизбежную американизацию истории¹, пронизано благородным пафосом, служа пропаганде многовековой китайской культуры.

Во время просмотра не раз закрадывается подозрение, что Роб Минкофф, начинавший в качестве мультипликатора, но затем – добившийся признания несколькими игровыми блокбастерами, был бесцеремонно задвинут на съёмках в тень. Ещё можно говорить о вкладе кинодраматурга Джона Фуско, который, несмотря на то, что пришлось пять раз (!) перекраивать сценарий, сумел реализовать исходный замысел. И осовремененный пересказ великого эпоса «Путешествие на Запад», и введение исторических (Даосский святой), мифологических (Нефритовый император), литературных, будь то Царь обезьян, придуманный в XVI веке Ву Чен Еном, или Белокурый демон из книги Лиан Юшень, кинематографических, как Золотой воробей из цикла боевиков студии Show Bros., персонажей – всё проделано надлежащим образом. А если вдуматься, то и соответствует постмодернистским канонам, хотя сравнение с лучшими кинофантазиями о Востоке, рождёнными воображением как местных, так и западных кинематографистов, картина выдерживает с трудом. Однако сомнений на предмет того, кому следует приписывать подлинное авторство, практически не возникает!

Лучшим из эпизодов «Запретного царства» является, безусловно, сцена своеобразного знакомства двух великих воинов кун-фу, замечательно иллюстрирующая древнюю поговорку про двух тигров, которым невозможно ужиться на одной горе. И Чан, и Ли с блеском доказывают, что есть ещё порох в пороховницах и что они ни в коем случае не желают уступать первенства друг другу, а тем более – кому бы то ни было ещё. Джекки практически возвращается в молодость, к образу Пьяного мастера, беззаботного и даже легкомысленного, зато – непобедимого. Вторит ему и Джет, облачившись в родные одеяния смиренного буддистского монаха, в совершенстве владеющего искусством рукопашного боя и склонного к философско-нравственным размышлениям. Вот только совместно наставляемый ими очередной «парень-кунфуист»² из-за океана выглядит не совсем к месту, невольно понуждая подстраиваться под незатейливые запросы современных подростков.


__________
1 – На удивлённую реплику Молчаливого монаха о том, что Трипитикас даже не является китайцем, Лу Ян резонно замечает: «Какая разница? Мы все одинаковые».
2 – По аналогии с «парнем-каратистом», бравшим уроки физического и духовного самосовершенствования у старого мудрого японца.