Анри-Жорж Клузо, если верить репортёрам, заключил контракт о приобретении прав на экранизацию книги «Та, которой не стало» всего за несколько часов до того, как то же самое намеревался сделать Альфред Хичкок. Тогда Пьер Буало и Тома Нарсежак решили написать ещё один, композиционно созвучный роман специально для англо-американского режиссёра, «Из мира мёртвых», послуживший основой для «Головокружения» /1958/. Впрочем, нет особой надобности сравнивать два подлинных шедевра, не просто произвёдших революцию в рамках таких жанров, как детектив и триллер¹, но и в немалой степени – заставивших значительно расширить само представление о возможностях кинематографа. И дело не только в новаторском драматургическом построении, в первую очередь – в шокируще гениальных развязках.

Как ни парадоксально, «Дьяволицы», пользовавшиеся внушительным зрительским спросом, собрав аудиторию в 3,674 миллионов, и получившие восторженные отзывы критиков, откровенно продолжают линию, начатую в «Вороне» /1943/, на тот момент ещё пребывавшем под жёстким цензурным запретом. И производят даже более тягостное впечатление, погружая в уже знакомый провинциальный мирок, скрывающий за фасадом серого, скучного, унылого существования бурлящую лаву низменных страстей и пороков, являясь тем самым тихим омутом, где, как всем ведомо, водится нечисть. Клузо вновь неколебимо беспощаден к соотечественникам, с настойчивостью убеждённого мизантропа выискивая в человеческих натурах зловещие, инфернальные, именно дьявольские черты. Не без потаённого сарказма доверив собственной супруге (!) роль Кристины, кажущейся ангелом, чьё грехопадение свершается буквально на глазах, он раз за разом заставляет отказаться от иллюзий, будто есть личности, свободные от пагубных моральных изъянов. А финал, номинально разоблачающий и исключающий любые сверхъестественные явления «в данном конкретном случае»², на поверку служит неоспоримым доводом в пользу того, что мистика существует. Просто она берёт исток в безднах людских душ, не случайно оглашаемых сущими потёмками.

«Картина всегда бывает довольно пристойна, когда она трагична и когда отражает ужас того, что на ней изображено» – слова Барбе Д‘Оревиля, предпосланные в качестве эпиграфа, разумеется, лишь во вторую очередь несут умозрительный, метафизический смысл. За занимательностью действа и отвлечённостью выводов о том, что подобные вещи могли произойти, в принципе, где угодно, Клузо скрывает и вполне конкретную, адресную критику социальных устоев³. Великая обобщающая сила его искусства позволяет прийти к выводу о повсеместном присутствии в обществе дьявола, прибегнувшего к величайшей хитрости, сумев убедить всех в том, что его не существует.


__________
1 – Правда, со временем обратили внимание, что в картине Клузо наличествуют несомненные признаки ещё и фильма ужасов.
2 – Вспомним шутку из нашей замечательной экранизации рассказов про Шерлока Холмса.
3 – В данном отношении знаменательно, что его работы были подняты на щит будущими идеологами и творцами «новой волны».