Лично меня всегда удивляла слабость национальной кинематографии СРР, проявлявшаяся в сравнительно небольшом числе выдающихся произведений, а тем более – мастеров с мировым именем. И ладно, если бы дело ограничивалось отсутствием признания на Западе! Даже ведущие режиссёры¹ всё-таки, думается, не могли состязаться на равных с собственными коллегами из иных стран Восточной Европы, также входивших в социалистический блок. Вместе с тем, в отличие от ситуации в большинстве из них, можно смело констатировать: «важнейшее из искусств» по-настоящему расцвело в Румынии лишь в постсоциалистическую эпоху.

Фильм Кристиана Мунджу снискал триумф на последнем Каннском МКФ, где, невзирая на участие в конкурсе всего цвета современной мировой режиссуры², победил сразу в трёх номинациях, получив «Золотую пальмовую ветвь», премию ФИПРЕССИ и киноприз Французской национальной системы образования. Этого тридцатидевятилетнего выпускника Кинематографического университета в Бухаресте можно было бы, конечно, заподозрить в следовании западной моде, а значит, и в стремлении предложить нечто заведомо беспроигрышное. Как в идейно-тематическом, так и в сугубо эстетическом плане. Только вот, скажем, стремление добиться оператором Олегом Муту эффекта слегка дрожащего, «нервического» изображения не имеет ничего общего ни с установками датской «Догмы», ни со стремлением по-новому ухватить «жизнь врасплох» ряда иных европейцев³, ни с лихорадочными картинами быта, рисуемыми постановщиками из Азии. А уж что касается обличения режима Чаушеску, над которым румыны, как все помнят, расправились стремительно и беспощадно…

Отрадно отметить отсутствие в «4 месяцах, 3 неделях и 2 днях» как нигилистического пафоса, так и всё-таки постыдного стремления возложить вину за беды людей исключительно на партийно-правительственное руководство. Фильм Мунджу, входящий в цикл с горько-ироническим заголовком «Сказки золотого века», ценен тем, что нацелен на выявление истинных мотивов человеческого существования, а не всего преходящего, сиюминутного, наносного. Люди, как верно заметил ещё Михаил Булгаков, ничуть не изменились за прошедшие две тысячи лет. И та же проблема подпольных абортов стояла остро и за океаном. Настоящая жизнь протекает независимо ни от чего, принося свои трагедии. А социально-политические реалии как таковые остаются неким фоном, пусть и внося свою специфику – касается ли это застольных споров, надзора со стороны официальных органов или же, напротив, повального увлечения импортным ширпотребом. «Вот что мы сделаем. Давай никогда не будем говорить о том, что было», – и последовавшая за фразой пауза содержит в себе столько боли и страдания от испытанного унижения, что это, право, не выразить словами.


__________
1 – Вроде Иона Попеску-Гопо или Серджиу Николаеску.
2 – От Квентина Тарантино до Катрин Брейя, от Андрея Звягинцева до Этана и Джоэла Коэнов.
3 – В особом почёте в последнее время братья Дарденн из Бельгии.