Если отобрать всё самое странное и алогичное, что только было в «трилогии мести»¹, доведя это до наивысшей степени концентрации, – как раз получится очень необычное произведение со столь вычурным и чудным названием. Горько обманутся в своих ожиданиях те, кто настроится на восприятие научно-фантастической комедии. Или даже мрачной антиутопии², в которой необузданная фантазия художника-визионера соседствует, словно в киборге – человеческие ткани и органы с платами и микросхемами, с острой сатирой, доводящей до полнейшего абсурда разные аспекты человеческого существования. Впечатляющая экспозиция, где Юн Гун изображена настоящим роботизированным устройством, трудящимся в размеренном ритме среди сотен и тысяч идентичных механизмов³, на поверку оказывается плодом расшалившегося воображения девушки. Девушки, которая, в принципе, ничуть не выделяется на фоне прочих обитателей клиники, наделённых маниями и фобиями – одна… забавнее другой!

«Грешно смеяться над больными людьми», – укоряюще звучала фраза у Леонида Гайдая, ему самому, впрочем, не помешавшая извлечь немалый комический эффект из приключений Шурика в смирительной рубашке. А Чхан-Ук Пак ещё меньше склонен к пустому зубоскальству. Если привыкнуть к остроумному балансированию на грани между подлинным миром и картинами бреда, внезапно приобретающими пугающую убедительность⁴, несложно обнаружить нечто принципиально иное. Как бы удивительно или даже дико это ни показалось, южнокорейский кинематографист вдруг мгновенно открестился от прежних мизантропических выпадов в адрес человечества – и отдался во власть нахлынувших сантиментов, воспылав безудержной любовью ко всему сущему. Даже в жалких и – для особых циников – смехотворных боязнях пациентов, являющихся, в сущности, отражением латентных страхов самого общества, на поверку обнаруживается нечто, что заслуживает не глумления и хулы, а… внимания и понимания! Вот и развязка обещает Юн Гун и Иль Суну долгую счастливую жизнь, полную нежности и романтики.

Заповеди настоящего киборга, изложенные в дневнике, который постоянно перечитывает Ча, являются, несомненно, отсылкой к т.н. моральному кодексу робототехники, полувеком ранее сформулированному Айзеком Азимовым. Отсылкой не столько ёрнической, сколько – преисполненной признательности. Сама логика развития экранных событий служит подтверждением тому, что гуманистические идеи фантаста, многими поспешно окрещённые наивными и недальновидными, сегодня актуальны, как никогда прежде! В том числе – в отношении самих людей, всё чаще осознающих, что стали киборгами, и приходящих к парадоксальному выводу, что «это нормально».


__________
1 – Правда, Чхан-Ук Пак привлёк в соавторы сценариста Чжон Сё Гёна, с которым сочинил только «Сочувствие госпоже Месть» /2005/ – самый рационалистичный и реалистичный фильм из трёх.
2 – В духе Терри Гиллиама или Жёне с Каро.
3 – Можно сказать, логический предел процесса конвейерного производства, ёрнически, но и с ужасом обрисованного ещё Чарльзом Чаплином в «Новых временах» /1936/.
4 – Чего стоят только мнимые, но такие достоверные расстрелы ненавистных людей в белых халатах!