Очень любопытно следить за тем, как от фильма к фильму в трилогии Тенгиза Абуладзе меняются декорации и строй общества: «Мольба», несмотря на свою притчевую форму и «всеобщность» морали, рассказывает, в сущности, о родо-племенном социуме (если уж совсем грубо, то о войне нескольких кланов, живущих в горах). Затем идёт «Древо желания», относящееся к селу дореволюционного периода; и затем - «Покаяние», проходящее фактически в черте города (вообще это не совсем верно, потому что само действие редко когда выходит за пространство четырех стен, будь то церковь, резиденция диктатора или квартира главного героя, но тем не менее); это общество уже совсем урбанизировано, даром что оно сохраняет черты того самого, представленного в «Мольбе»...
Но не суть. Это размышление относится, скорее, к серии забавных наблюдений, и не более того.
«Древо желания» - это мозаика. Чистой воды село, в котором почти невозможно спрятаться или замкнуться, как в городе -огромное количество персонажей со своими историями и сюжетными линиями, почти отсутствует цельная сюжетная линия - при том, что сквозное течение в этом фильме почти что чеховское... Левацкий интеллигент, мятущаяся девушка, нищенствующая полоумная дурочка, мудрый старик, юродивый - и прочие, прочие люди со своими размышлениями, страстями и характерами. Они все взаимодействуют друг с другом, живут, и - как по Метерлинку, - «люди пьют чай, а в это время рушатся их судьбы». Несмотря на острую социальную направленность фильма, это драма в самом деле в духе Метерлинка - несмотря на приниженный быт жителей, тонко схваченные мелочи существования, это очень глобальная, глубокая, почти космогоническая притча, выходящая на принципиально иной уровень, чем это было в более прямолинейной «Мольбе». Пожалуй, это самый метафоричный фильм из трилогии Абуладзе - несмотря на общую иносказательность и религиозные мотивы, все же «Покаяние» и «Мольба» не настолько сильно возводят символизм в особый кинематографический приём, не так плотно вплетают его в свою поэтику - хотя, безусловно, он в них присутствует.
Просто в «Древе желания» метафора приобретает особое значение: она вплетена в структуру и пластику почти каждого кадра, в каждую монтажную склейку, звуковую и цветовую палитру... Именно поэтому этот фильм кажется (лично мне) не то невероятной красоты лоскутным одеялом, не то перламутром с тысячью оттенков, которых не способен уловить никакой глаз, а в особенности человеческий.
Наверное, именно поэтому о нём так сложно говорить, писать или рассказывать. Правда, очень сложно.