По свидетельству очевидцев, искушённая публика Венецианского МКФ, где состоялась мировая премьера фильма, в течение пяти минут стоя аплодировала игре Хелен Миррен. Так следует ли удивляться тому, что эта английская актриса получила не только «Кубок Вольпи» в рамках престижного киносмотра¹, но и награду Британской киноакадемии, и вот совсем недавно – премию «Оскар»? Хелен, урождённая Елена Васильевна Миронова, и не скрывает, что её бабушка была не просто эмигранткой из России, но, главное, аристократкой, спасавшейся в Лондоне от революции. Не здесь ли нужно искать причину её особых пристрастий к ролям венценосных особ да и вообще – к участию в кинопроизведениях, так или иначе живописующих быт и нравы монархов?! Миррен, кажется, и не нужно добиваться, по Константину Станиславскому, полного внутреннего перевоплощения – достаточно лишь вспомнить о собственной родословной. Хелен уже доводилось представать на экране в обличии королев: Шарлотты и Елизаветы I¹. Но, видимо, есть своя высокая закономерность в том, что именно образ Елизаветы II стал для неё триумфальным. Актриса, разумеется, тщательно изучила кино- и видеоматериалы, на которых фигурировала настоящая королева, и даже, как говорят, постоянно на протяжении съёмок держала фотографии прототипа своей героини в трейлере. Но только ли упорным трудом можно всё объяснить?.. Не последнюю роль здесь сыграла, по-видимому, интуиция Стивена Фрирза, одного из подлинно английских режиссёров современного кинематографа. И, быть может, кинодраматурга Питера Моргана, который в процессе написания сценария, скрупулёзно реконструируя памятные события, теснейшим образом общался со многими людьми, так или иначе связанными и с Премьер-министром, и с членами королевской семьи. Хорошо, что именно в Хелен Миррен они увидели ту, кто способен совместить в образе приверженность традиционному жизненному укладу с желанием быть в русле течения событий, ощущать пульс эпохи. А это, думается, и являлось основной отличительной особенностью личности Елизаветы II.

Сами Фрирз и Морган, судя по всему, рассматривали «Королеву» не иначе, как косвенное, тематическое (по меньшей мере!) продолжение своего телефильма под названием «Сделка» /2003/. Именно тогда актёр Майкл Шин впервые предстал в облачении Тони Блэра, главы Лейбористской партии и с 1997-го года – политического лидера Великобритании. Его присутствие необычайно важно и на сей раз. Ведь не вдруг именно он, попервоначалу вовсе не симпатизировавший Елизавете II, в конечном итоге – не просто меняет своё мнение на противоположное. Но, в сущности, спасает монархию, популярность которой и без того неуклонно снижалась, достигнув критически низкой отметки сразу после трагической гибели принцессы Дианы. Если б не связь с действующим руководством, осуществляемая почти исключительно через Тони, у зрителя наверняка сложилось бы впечатление, что он смотрит типичную «мыльную оперу» из жизни аристократов. Историю тягостного, мучительного выяснения отношений между членами обширного английского семейства, разрывающимися между сугубо человеческими порывами и необходимостью следовать предписанным обычаям. И возникли бы все основания для упрёков создателей фильма в мелкотемье. Только авторы, судя по всему, намеренно старались вызвать такой эффект.

При всём внешнем уклоне в «бытовизм», при кажущейся обыденности событий фильм всё же не является семейной драмой, пусть и с участием венценосной фамилии. События не случайно предуведомляет эпиграф, взятый из второй части шекспировского «Генриха VI»: «Тяжёлая ноша на том, чья голова увенчана короной»³. Да и начинается повествование с очень показательного диалога королевы с престарелым художником про право выбора. Диалога, завершающегося глубокомысленным замечанием живописца:«Может, Вам и нельзя голосовать, мэм. Но это всё же Ваше Правительство… Оно Ваше». А вот ответ Елизаветы II («Да, наверное. Это хоть какое-то утешение»…) преисполнен грусти. Тонкость фрирзовского сочинения о монаршей особе заключается в том, что его королева – ужа далеко не та распорядительница людскими судьбами, какими являлись её славные предки. Она лишь бессильно наблюдает, как народ, искренне любимый, всё сильнее склоняется к тому, чтобы лишить семью последних даже не осколков, а атрибутов власти. Драматичность ситуации в том, что корона, пусть уже не наделяющая её обладательницу безусловным могуществом, по-прежнему является воистину тяжёлой ношей. Ещё более тяжёлой, чем некогда, поскольку накладывает массу ограничений, вступающих в неразрешимое противоречие с сугубо человеческими потребностями, при этом – ничего не предлагая взамен. Фраза Тони Блэра, как никто, невзирая на былые стереотипы, понявшего трагедию Елизаветы II, многое прояснит тем, кто не разделяет скептических взглядов придворного живописца…

«Королеву», безусловно, смотреть непросто. Сам ритм фильма, сознательно лишённого мощной интриги и даже не претендующего на обличительный пафос, воздействует на аудиторию несколько утомляюще, если – не усыпляюще. Но не отдать должного по-английски безупречному художественному вкусу авторов, право, нельзя. И ведь что-то же заставило даже несравненно менее консервативную и рафинированную заокеанскую публику встретить ленту с повышенным энтузиазмом. Стартовавшая в лимитированном прокате (всего на 3 экранах!), за четыре с лишним месяца демонстрации картина собрала почти $50 млн. Поневоле возникает желание поддержать англичан в истовом, для многих – просто бессмысленном следовании устоявшимся традициям. Долгой жизни Её Величеству!


__________
1 – Кроме того, фильм был отмечен ФИПРЕССИ и за лучший сценарий.
2 – Соответственно в исторической сатире «Безумие короля Георга» /1994/ и телефильме «Елизавета I» /2005/.
3 – Отечественный режиссёр в аналогичном случае предпочёл бы пушкинское (из трагедии «Борис Годунов») «Ох, тяжела ты, шапка Мономаха».