К съёмкам этого фильма Клинт Иствуд приступил сразу же, как только завершил работу над «Флагами наших отцов» /2006/ – историей о шестерых американских солдатах, воздвигнувших знамя в знак победного завершения битвы за остров Ио. И даже в кинопрокат¹ картины вышли с разницей примерно в два месяца. Правда, на сей раз, не желая рисковать, легендарный кинематографист довольствовался ещё более скромным бюджетом – всего в $15 млн. Так что проблем с возвратом затраченных средств, скорее всего, не будет, особенно если принять во внимание успех ленты не столько в Северной Америке², сколько в Японии. Впрочем, главным здесь представляется то обстоятельство, что «Письма с Иводзимы» составляют с «Флагами наших отцов» условную, тематическую дилогию. И тогда станет ясна фраза из официального синопсиса про «другой взгляд».

Да, шестидесятишестилетний режиссёр, актёр и продюсер действительно удивил своих поклонников. Ведь он достаточно долго претендовал на то, чтобы занять в сердцах американцев место «ковбоя №1», конкурируя с Джоном Уэйном. Причём Джон вовсе не довольствовался появлением в вестернах, с готовностью снимаясь в постановочных боевиках на материале Второй мировой войны³ или даже вьетнамской кампании. Вот и Иствуд не желал отставать. Правда, его ранние опыты носили откровенно развлекательный характер. Первый фильм, «Когда орлы рискуют» /1968/, захватывающе рассказывал об уникальной диверсионной операции в глубоком тылу нацистов, второй же, вопреки собственному названию («Герои Келли» /1970/), был пронизан иронической, подчас – откровенно глумливой интонацией. То же самое (касательно направленности произведения) можно сказать о предпринятой Клинтом много позже попытке впрямую посостязаться с Уэйном, с высоким пафосом поведав в «Гряде, где разбиваются сердца» /1986/ о событиях на Гренаде. Я уже не говорю про исповедуемые Иствудом, известным активистом Республиканской партии, консервативные политические и идеологические воззрения! И тут вдруг – претензии на то, чтобы осветить события с другой, противоположной позиции. Что само по себе, как минимум, заслуживает уважения.

Впрочем, многое станет понятным, если прочесть в титрах имя Стивена Спилберга, выступившего одним из продюсеров. Ведь именно он в своих произведениях, причём последовательно и от всего сердца, стремился донести до зрителя мысль о необходимости уважительного отношения к бывшим противникам. Ни в коем случае не враждебного и даже не снисходительного, тем более что ещё большой вопрос, какой из сторон война принесла в конечном итоге больше горя и несчастий? Конечно, в адаптации для экрана книги Тадамити Курибаяси «Письма командира главнокомандующему» всё же принимал некоторое участие заокеанский драматург: Пол Хэггис значится соавтором сюжета вместе со сценаристкой Айрис Ямаситой. Но здесь принципиально, что действие завязано на судьбах исключительно японских солдат. Начиная с самого генерала Тадамити Курибаяси, нёсшего перед Императором личную ответственность за исход сражения, и заканчивая простыми бойцами, всё отчётливее понимающими собственную обречённость. Чтобы усилить эффект, Иствуд изобразил американских морских пехотинцев, осуществлявших штурм, примерно так, как это принято делать с рядовыми врагами в голливудских военных фильмах. Практически обезличенной, недружелюбной силой, несущей смерть и разрушение, не оставляющей никакой надежды. Поражает и визуальное решение, в первую очередь – отданное оператором Томом Стерном предпочтение по-осеннему приглушённым и мрачноватым тонам. Цвету стремительного и неизбежного увядания и угасания, знаменующего собой скорый уход в небытие.

И тем не менее я бы не стал утверждать, что «Письма с Иводзимы» напрочь лишены двусмысленности и полностью свободны от стереотипов, присущих западному мышлению. Это, разумеется, не типичный блокбастер и даже не аналог такого постановочного боевика, как «Тора! Тора! Тора!» /1970/, где нападение на Пёрл-Харбор было последовательно воспроизведено с обеих точек зрения. Но всё же неизбежно закрадываются сомнения относительно того, насколько искренними являлись намерения авторов. Ведь завершилась операция для стотысячного корпуса, обрушившего всю свою мощь на противника, пятикратно уступавшего в живой силе, отнюдь не так быстро, как рассчитывало высшее командование США. Однако данный мотив как-то совершенно не улавливается в предложенной интерпретации, где, кстати сказать, отведено очень скромное место собственно батальным сценам. Зато эпизоды массового ритуального самоубийства воинов Императора, один за другим взрывающих себя ручными гранатами, очень выразительны и красноречивы! Не улавливается, поневоле наталкивая на крамольную мысль, что Иствуд потому и согласился создать подобное произведение, раз уж История давно вынесла вердикт, рассудив, кто прав, а кто – виноват. Иными словами – согласился, следуя известному принципу «с мёртвыми не воюем». Вот и обрамляющие действие пролог и эпилог дополнительно поясняют смысл названия, показывая, о каких именно письмах идёт речь. Тех, что были найдены во время археологических раскопок. Тех, что позволили окончательно не утратить память о людях, которые сложили свои головы на острове Ио – на острове, ставшем большой братской могилой. Сложили, по мысли авторов, ни за что. За отжившие идеалы. И даже не будучи последними самураями – воинами духа, предпочитающими смерть позорной капитуляции…


__________
1 – К сожалению, не в российский, где объявленная премьера первой из картин так и не состоялась.
2 – Кассовые сборы, невзирая на восторженные рецензии ведущих критиков, составили чуть более $13 млн.
3 – В данном отношении особенно символична его роль сержанта Джона М. Страйкера в «Песках Иводзимы» /1949/ Аллана Дуона, посвящённых тому же самому легендарному сражению. Тем более что рабочим у картины Иствуда было название «Красное солнце, чёрный песок».