Фильм - Дитя человеческое (Children of Men, 2006)

У того, кто прочтёт аннотацию к фильму, содержащую краткий пересказ фабулы, наверняка сложится определённое предубеждение против очередной экранной антиутопии. Да и кадры пролога только усиливают сомнения в отношении возможности создать по-настоящему значительное произведение, предупреждающее человечество о грозящих опасностях, при столь странном фантастическом допуске. Неужели такая ситуация мыслима даже теоретически? Однако скепсис сохраняется, пожалуй, лишь до эпизода (одного из первых в ленте) дружеских посиделок Теодора и его давнего приятеля – эксцентричного и уже немолодого Джаспера, в прошлом популярного карикатуриста, в колоритном исполнении Майкла Кейна. Тот рассказывает анекдот об очередном совещании ведущих умов по проблеме глобального бесплодия, где каждый отстаивает собственную точку зрения, виня генетические эксперименты, экологию и т.п., – и лишь один участник безучастно и молча поедает жареную птицу; когда же, наконец, с вопросом обращаются к нему, следует невозмутимый ответ: «Даже не знаю, что и сказать, но вот этого аиста приготовили просто замечательно». А к моменту, когда Мириам, также помогающая Фэрону в его высокой миссии, делится воспоминаниями о том, как она, будучи опытной акушеркой, столкнулась с первыми проявлениями таинственной пандемии двумя десятилетиями ранее, от былого недоверия не остаётся и следа. Действительно, почему бы и нет? Кто сказал, что человечество застраховано от подобной (наряду с массой иных) напасти? И кто гарантирует, что учёные способны спрогнозировать все последствия негативного влияния антропогенных факторов?..

Хотя дело, скорее, в другом. Одноимённый роман /1993/ писательницы Филлис Дороти Джеймс, уроженки Оксфорда, чьи преимущественно детективные сочинения давно облюбовало английское ТВ, едва ли мог заинтересовать кинематографистов одной-единственной, вводной идеей, пусть и оригинальной. Она служит (в полном соответствии с традициями литературной и экранной фантастики!) лишь предпосылкой для создания весьма безысходной картины будущего, которое, как пошутил Джаспер, намного ближе, чем люди думали в самом начале XX века. Фэрон совершает привычные поездки из дома на работу, беспрестанно слушая в телевизионных выпусках новостей про то, как весь мир (от Токио до Берлина, от Москвы до Нью-Йорка) покоится в руинах – и лишь Великобритания процветает стараниями властей. Не обращает никакого внимания на толпы беженцев (так называемых «бежек»), беснующихся за пределами основной зоны проживания и подвергаемых гонениям со стороны полиции и военных. Не слишком удивляется и тому обстоятельству, что чуть не стал жертвой террористического акта – из тех, что устраивают, если верить официальным заявлениям, члены вооружённого движения за всеобщее равноправие. Даже неожиданное похищение Фэрана средь бела дня подпольщиками, предложившими за материальное вознаграждение оказать им содействие в неком важном деле, парадоксальным образом вписывается в мрачную картину грядущего, нарисованную на полотне киноэкрана. То есть вплоть до завязки «Дитя человеческое» отвечает всем канонам дистопий, как если бы авторы (а книгу Джеймс адаптировало сразу пять сценаристов, включая самого Куарона) ограничились задачей создать типичный образчик жанра. Но – лишь до завязки…

Самое интересное и далеко не тривиальное начинается уже после того, как Тео против воли втягивается в противостояние. Сразу же становится понятно, почему мексиканец Альфонсо Куарон, даже имея в своём распоряжении солидный бюджет в размере $72 млн. (и вопреки опыту, полученному на съёмках киносказки «Гарри Поттер и пленник Азкобана» /2004/), резко ограничил себя в сотворении фантастического антуража. Отдельные детали (вроде обилия мониторов в домах и на улицах города или настоящих серийных автомобилей разных фирм и моделей, совсем немного модернизированных для съёмок) лишь сообщают дополнительное правдоподобие декорациям Лондона и обиталищ вне мегаполиса, которые выглядят ничуть не менее достоверно, чем экстерьеры британских городов, запечатлённые в современной телехронике. Постепенно и вовсе забываешь о том, что события датируются 2027-м годом, и со стремительно возрастающим вниманием и напряжением следишь за злоключениями, а точнее, поспешным бегством Тео и Ки, сопереживая тем, чьи шансы уцелеть, даровав надежду человечеству, приближаются к нулю. Особенно впечатляют масштабные эпизоды в городе, куда ссылают беженцев, – после того, как повстанцы провоцируют массовое вооружённое восстание, а власти вводят армейские части. Мастерство Куарона и оператора Эммануэля Любецкого приближается к уровню создателей лучших военных драм последних лет (допустим, «Падение «Чёрного ястреба» Ридли Скотта), основанных на событиях подлинных, а отнюдь не вымышленных!

Иными словами, «Дитя человеческое» довольно рискованно противополагается той разновидности современной антиутопии, что была щедро представлена недавними кинохитами, включая картину «Ви значит вендетта» /2006/, ставшую целым событием в жанре. И дело не только в серьёзности, с которой авторы, формально обращающиеся к будущему, затрагивают животрепещущие проблемы современности, сторонясь элементов шоу – в вольном, постмодернистском понимании термина. Куарон, осторожно вводя христианские аллюзии (Ки, из неотёсанной и грубой «бежки» постепенно превращающаяся в Мать, так ли случайно вызывает в памяти образы Богоматери с полотен великих живописцев), последовательно остаётся вне схватки, а точнее, над противостоянием. Правые и виноватые в фильме определяются вовсе не своей принадлежностью к революционерам, или наоборот: каждая из противоборствующих сторон цинично, расчётливо, не слишком стесняясь в средствах, преследует собственные цели. В данном отношении символично, что актёр Чьюител Эджиофор, в «Миссии «Серенити» /2005/ сыгравший Оперативника, на сей раз предстаёт в образе Люка, возглавляющего повстанцев после убийства Джулиан. Безусловная правда, в которой и сокрыта сила, – исключительно на стороне беглецов. И «Дитя человеческое», как и упомянутая лента Джосса Уэдона, говорит о могуществе Веры – в самом высоком смысле этого слова. Веры, которую вновь обретает Тео (тем более что в переводе с греческого имя означает ‘Божий дар’) в превосходном исполнении Клайва Оуэна, утвердившийся было в мысли, что никакой надежды больше нет и что всё тщетно…