Хотя Кен Лоуч достаточно регулярно участвовал, начиная с рубежа 1970-80-х годов, в конкурсе Каннского международного кинофестиваля и, более того, не так уж редко уезжал домой с теми или иными наградами, решение, принятое жюри 59-го по счёту киносмотра во главе с гонконгским режиссёром Вон Кар Ваем, повергло в удивление многих. Тот факт, что «Золотая пальмовая ветвь» досталась работе патриарха (он 17-го июня отметил своё семидесятилетие) британского кинематографа, а не лентам считавшихся фаворитами Педро Альмодовара, Алехандро Гонсалеса Инарриту, Аки Каурисмяки, Нанни Моретти или даже Ричарда Линклэйтера, был расценен как сенсация. Заметим, не без оснований. Фильм кажется на первый взгляд произведением скромным, лишённым особых художественных претензий, довольствущимся в области формы приёмами из арсенала традиционного реалистического, социально-критического кинематографа, именно английские приверженцы которого подчас добивались значительных успехов. Впрочем, лишь на первый взгляд. И даже несомненная злободневность материала, а также бескомпромиссность политической, гражданской позиции авторов всё же не видятся здесь первостепенными.

Фраза «Ветер, который качает вереск», или, точнее, «Ветер, что колышет ячмень» (слово «the barley» переводится однозначно, только как ‘ячмень’, ‘вереск’ же по-английски – «the heather»), является строчкой из народной песни. Но этот волнующий и очень красивый образ по ходу развёртывания событий приобретает совсем иной, более глубокий и по-своему – символический смысл. Только вот почему? Лоуч и его теперь уже постоянный сценарист Пол Лэверти вроде бы довольствуются тем, что повествуют о сравнительно небольшой группе участников сопротивления оккупационным властям, подчас – и вовсе сосредотачиваясь на рассказе о судьбе двух братьев. Повествуют, безусловно, предельно честно, хотя и почти исключительно с одной точки зрения – с позиции тех, кто подвергается травле. Деяния британских солдат, не обсуждающих полученные приказы и в случае необходимости не останавливающихся ни перед избиением, ни перед убийством мирных граждан, прибегающих и к пыткам пленённых мятежников, не могут не вызвать резкого осуждения, а подчас – заслуживают и нелестного сравнения с методами, позднее практиковавшимися на захваченных территориях нацистами. Сомнений же в целесообразности ответных акций, будь то захват винтовок, нападения на рядовых и офицеров или расстрел земляков-предателей (особенно выделяется фигура аристократа и землевладельца сэра Джона Хэмилтона, горячего сторонника правления англичан), не возникает ни разу. Но всё равно речь идёт лишь о нескольких, вполне конкретных людях (не только о молодых повстанцах, но и обо всех тех, кто им помогает), которые в последнюю очередь воспринимаются частью массового, всенародного движения – да и то лишь благодаря случайным обмолвкам, мимолётным упоминаниям в разговорах о том, что творится в других городах и весях, включая Дублин… Действительно странно.

А ведь режиссёр остался верен себе, поскольку его отличительными чертами всегда являлись стремление дойти до существа, отображение тончайших нюансов, самоограничение до освещения неких частных, уникальных обстоятельств. Тех самых, повседневных, бытовых ситуаций, с которыми постоянно сталкивается каждый, вовсе не обязательно – живущий в эпоху масштабных катаклизмов. Но вместе с тем даже в таких, намеренно стеснённых условиях Кен Лоуч заставляет, что называется, кожей почувствовать дуновение ветра Истории, «качающего» (а нередко и выкорчёвывающего с корнем) беззащитные злаки – людские судьбы. Авторам удаётся выделить наиболее важный и актуальный аспект событий, канувших в Лету. Фильм возвращает исконное значение понятию, основательно дискредитированному усилиями современных (прежде всего западных) дипломатов, политиков и идеологов, – национально-освободительное движение. Лишь правое дело, каковым оно и было у ирландцев, вовсе не проливших первой (во всех смыслах) крови, достойно столь высокого звания. И исключительно тогда, когда ни у представителей молодёжи, ни у зрелых людей, ни у стариков не возникает и тени сомнения в том, что оккупантам не ходить по родной земле…

И всё же глубина картины «Ветер, который качает вереск» не исчерпывается антиколониальной и, как следствие, антианглийской направленностью, даже если под таковой считать критику политики как Британской Империи, так и – иносказательно – сегодняшней Великобритании, совместно с США активно участвующей в порабощении на новый лад т.н. развивающихся стран. Лоуч и Лэверти (это тем лучше говорит о сценаристе, являющемся наполовину ирландцем, наполовину шотландцем, а родившемся – в Калькутте) прозорливо не ставят точку в тот момент, когда подпольщики, по сути, добиваются провозглашённой цели. Наоборот! Пастор в местной католической церкви искренне недоумевает на проповеди, как можно вести вооружённую борьбу уже не с армией поработителя, а с собственными соотечественниками, надевшими военную форму. В том, по мнению авторов, и состоит не просто трагедия конкретного национально-освободительного движения, но и печальная объективная закономерность: такова цена, которую приходится заплатить. Заключённый в 1921-м англо-ирландский договор, предоставивший территории статус доминиона, неожиданно послужил причиной для раскола внутри новообразованной страны, уже в следующем году получившей (став Ирландской Республикой) полный суверенитет, однако – начав отсчёт собственной истории с гражданской войны. Кровопролитной и братоубийственной, свидетельством чему и является судьба единоутробных О’Донованов…

В завершении следует обязательно упомянуть, что Кен Лоуч не стал привлекать, как делал раньше, никому не известных, непрофессиональных исполнителей, пригласив сыграть Дэмиена, наверное, самого популярного ныне ирландского актёра Силлиана Мерфи («Диско-свиньи», «28 дней спустя», «Завтрак на Плутоне»), а, например, его классового врага и ренегата Хэмилтона – опытного Джона Эллама. И что «Ветер, который качает вереск», к чести англичан (и вопреки первоначальным опасениям режиссёра), превосходно прошёл в прокате Соединённого Королевства, собрав свыше £3 млн.