Что случилось с Брайаном Де Пальмой?! Ещё можно было понять голливудского мэтра, после относительного неуспеха (художественного и коммерческого) детектива «Глаза змеи» /1998/ решившего попытать счастье снова. Но откровенное неприятие как и зрителями, так и критиками его следующего опыта в популярном жанре под названием «Роковая женщина» /2002/ должно было насторожить режиссёра, равно как и продюсеров, тем не менее выделивших даже более значительный ($50 млн.) бюджет на следующую постановку Брайана. В результате – получился не слишком внятный и умный, зато чрезвычайно претенциозный (под стать своему заголовку!) детектив в манере «ретро», где художественная форма безнадёжно превалирует над содержанием. Последнее замечание вовсе не является комплиментом такому общепризнанному стилисту, как шестидесятишестилетний Де Пальма. Именно Де Пальме и не является комплиментом, даже если некогда восхищала именно эта сторона его прежних – раннего и зрелого периодов – фильмов, будь то сатира вроде уморительной дилогии «Приветствия»-«Привет, мамуля!», гангстерская сага («Лицо со шрамом», «Неприкасаемые», «Путь Карлито») или же хоррор, как в случае с «Кэрри». Что уж говорить о триллерах и детективах, принёсших, начиная с первой половины 1970-х, американскому постановщику славу чуть ли не самого верного и талантливого последователя (не подражателя) великого Альфреда Хичкока?! Правда, в «Чёрной орхидее» он погрузился в мир, скорее, film noir (жанр достиг расцвета как раз в 1947-м, когда и происходят события), вклад в формирование которого Хичкока никак не назовёшь «решающим», но тем не менее…

Пролог ещё способен заинтересовать филигранно, во всех деталях (включая непременные широкополые шляпы и автомобили подзабытого дизайна) воспроизведённой атмосферой послевоенного Лос-Анджелеса, в которую и массовые драки моряков с местными мексиканцами, и поединок на боксёрском ринге Блэнчарда и Блайкерта, таким образом получающих продвижение по службе, вписываются на удивление органично. Но чем дальше, чем глубже авторы погружаются в хитросплетения интриги, куда постепенно вовлекаются напарники, тем меньшее внимание приковывает к себе экранное действо как таковое. Гораздо большее эстетическое наслаждение доставляет работа Вильмоша Жигмонда (венгра по национальности, но трудившегося в основном в США) – оператора, словно вновь достигшего высот, взятых в 1970-е. Плавные движения камеры, свободно перемещающейся между персонажами, в том числе – в тех эпизодах диалогов (например, Бакки и Кэй), где традиционно применяется так называемая «восьмёрка»… Живописный орнамент кадра, куда оказываются «вписаны» и персонажи, немыслимые, кажется, в иных интерьерах… Слегка расплывчатое, чуть подёрнутое дымкой изображение… Чёрно-белые, отлично стилизованные кадры кинопроб мисс Шорт и порнографического фильма, где «Чёрная орхидея» исполнила одну из главных ролей непосредственно перед гибелью… Всё это сообщает событиям не просто таинственность, но ирреальность, призрачность, позволяя передать ощущение смутного беспокойства, всё сильнее овладевающее Блайкертом по мере того, как становятся известны факты сенсационного убийства, а главное, самого Бакки помимо его воли затягивает – подобно омуту – порочный мир Голливуда и окрестностей.

Вот если бы столь удачно найденное, утончённое визуальное решение не вступало в диссонанс с повествованием как таковым!.. В финальных титрах особо подчёркнуто, что, хотя в «Чёрной орхидее» использован факт убийства голливудской старлетки (и даже вроде как – сохранены многие имена), события фильма основаны не на подлинных обстоятельствах, но на книге Джеймса Элроя, написанной в 1986-м году. Однако насколько всё отточено, ясно, досконально продумано в другой экранизации элроевской прозы, тематически и стилистически созвучного романа «Секреты Лос-Анджелеса», блестяще осуществлённой в 1997-м году Кертисом Хенсоном, настолько хаотично, необязательно, скучно – у Де Пальмы. Не исключено, что часть вины за, как минимум, спорный результат лежит на сценаристе Джоне Фридмане, хотя и адаптировавшем прежде для кинематографа (для самого Стивена Спилберга) уэллсовскую «Войну миров». Второстепенные детали заслоняют собой главные, сюжетные повороты подчас вызывают недоумение, характеры прописаны нечётко и уж во всяком случае – не врезаются в память, дополнительно усугубляя общую сумятицу. Развязка, когда все тайны раскрываются, и вовсе разочаровывает, в первую очередь – своей предсказуемостью. И всё-таки основную ответственность несёт, безусловно, лично Де Пальма, который не случайно наделил собственным голосом невидимого режиссёра-демиурга, дающего указания во время кинопроб Элизабет, демонстрирующей откровенную беспомощность. Вслед за Хенсоном, ориентировавшимся на традиции «чёрного фильма» и отдельные образцы post-noir (допустим, «Китайский квартал» /1975/ Романа Поланского по сценарию Роберта Тауна), он стремится обличить оборотную сторону жизни мегаполиса, пребывающего по соседству с «фабрикой грёз» в консервативной, благонравной атмосфере послевоенной Америки. Всплывающие факты со всей очевидностью демонстрируют, насколько «гнило стало в датском королевстве», что далеко не единичные представители «высшего света», можно сказать, искони были замешаны в самых отвратительных махинациях экономического, политического и сокрытого от любопытных глаз интимного плана, от которых – лишь шаг до полноценного преступления, заставляющего стыть в жилах кровь. Даже популярный да и небесталанный Джош Хартнетт (между прочим, на роль его экранного партнёра изначально претендовал Марк Уолберг, в итоге уступив место Экхарту), не слишком выразителен в качестве запутавшегося, словно в паутине, дознавателя, намеренного докопаться до истины вопреки всему, в том числе – личным привязанностям. У Пола МакГигана в «Одержимости» /2004/ и недавнем «Счастливом числе Слевина» /2006/ актёр был гораздо убедительнее!