Вообще-то ещё за год до премьеры картины в Канне и последовавшего скандала¹ другой японский режиссёр, Танака Нобору, представил фильм «История Сада Абэ», предложив собственную версию той же самой сенсационной истории. Версию, получившую высокую оценку местных критиков, которые в отношении работы Нагиса Осимы оказались, напротив, вполне солидарны с цензорами, отнёсшими «Корриду любви» к категории порнографии. А между тем трудно не заметить, что в сей бесконечной сексуальной одиссее, возможно, самый талантливый представитель поколения «новой волны «Офуна» отнюдь не изменяет социально-критической направленности своего творчества. В данном отношении французский вариант названия представляется даже точнее. Ведь, не без язвительности демонстрируя сферу интимных отношений, во многих вопросах жёстко регламентируемую общественными устоями, возведёнными в ранг ритуала², Осима предельно точен и безжалостен в анализе социально-политических условий существования великой нации. И, главное, в отображении давящего психологического климата страны. Абэ и Исида – отнюдь не исключительные подданные целой империи чувств, пребывающей на грани исторически неизбежного краха… Залитая кровью комната, где обезумевшая Сада так и не обретает успокоения, даже умертвив любовника, поневоле получает символическое – а то и вовсе пророческое – звучание.

Таким образом, напрашивается вполне логичный вывод в том духе, что в своей первой постановке, осуществлённой в сотрудничестве со старосветской державой³, Нагиса Осима оказался ближе, скорее, западному мироощущению. Что вроде бы лишь подтверждают многочисленные культурные реминисценции. И тем не менее даже поверхностное сопоставление ленты, например, с другим, сугубо европейским шедевром, «Последнее танго в Париже» /1972/⁴, позволяет выявить больше различий, нежели сходств. Осима и оператор Ито Хидэо обрушивают на зрителя пиршество красок, ближе к финалу становящихся всё сумрачнее, – взамен более привычного чёрно-белого изображения с соответствующими ему чёткими, геометрически выдержанными по композиции кадрами. Но вместе с тем автор не оставляет и надежды на осуществимость катарсиса, пусть длящегося не дольше, чем звучит танго. Он с дотошностью и беспристрастностью, достойной учёного-антрополога, исследует все возможные проявления сексуальных отношений, от пламенного взгляда и – вплоть до беспощадной «корриды». И действительно фиксирует своеобразный прорыв в трансцендентное, даже если обретаемый не тотальным растворением в любви, но прикосновением к смерти.


__________
1 – Это положило начало запретам картины сразу в нескольких странах (от Японии до ФРГ и Израиля) и… их последующим отменам по решению местных судов.
2 – Например, фактически принуждающих Саду вступать в сексуальную связь на стороне.
3 – Между прочим, инициатором выступил французский продюсер Анатоль Доман, обладающий, по всеобщему признанию, безупречным художественным вкусом.
4 – Возможно, на этом настаивает сам автор; во всяком случае эпизод, где герои используют в своих любовных играх пищу, видится перекличкой со схожей сценой у Бертолуччи.