Что-то немыслимое творилось в Канне в 1960-м! «Девичий источник» Ингмара Бергмана и «Девушка» Луиса Бунюэля были признаны настолько хорошими, что жюри не решилось оценивать их. Гран-при достался феллиниевской «Сладкой жизни». Наконец, «Приключение» отметили специальной премией. Для полноты картины не хватило лишь Акира Куросавы – вместо него чествовали другого японского мастера, Кон Итикаву («Ключ»). Сорокасемилетний Антониони моментально вошёл в число лучших режиссёров мира, наряду с несомненными формальными достижениями¹ отразив существо того состояния, в каком пребывало общество.

Уже в ранних работах Антониони, усвоивший уроки мастеров славных довоенных течений, монтажного кино 1920-х и «поэтического реализма», но как художник сформировавшийся всё-таки в эпоху неореализма, пытался трансформировать стилистику последнего. Приспособить её для воссоздания Италии не времён разрухи середины 1940-х, но экономического «бума» («чуда»). Манера кинематографического письма, впервые опробованная в «Подругах» /1955/ и «Крике» /1957/, нашла наиболее полное и адекватное воплощение именно в «Приключении»; её французские критики проницательно окрестили «внутренним неореализмом». Экранное время даже не соответствует реальному, а как бы искусственно растянуто по сравнению с ним. Вопреки названию и почти детективной завязке, нет никакого занимательного действия, «приключения». Это лишь подчёркивают долгие планы, когда камера неотступно исследует тончайшие движения души персонажа, выразительные трэвеллинги оператора и мерные, монотонные мелодии. И зритель непременно перенимает у мятущихся и неудовлетворённых, но апатичных, не стремящихся к активным действиям героев некие давящие, душащие эмоции. Проникается их мироощущением – «болезнью чувств», по словам самого постановщика. Бесконечные, завораживающие морские пейзажи, на которых глазу не за что зацепиться, воспринимаются ближайшим аналогом великолепного образа из «Постороннего» Альбера Камю – залитой ослепляющим, распекающим солнцем прибрежной пустыни. Приключение оказывается родственным «пограничной ситуации», в отдельные моменты заставляя ощутить непосредственную близость смерти… А это, в свою очередь, позволяет авторам выявить «разорванность сознания» не только отдельно взятых личностей, но и общества в целом. Вскрыв противоречия, пока – находящиеся в латентной форме, которые по-настоящему обнаружат себя десятилетие спустя. Расставание с прежними иллюзиями о мироустройстве² – и отсутствие сил обрести новое. А как следствие, обречённость пребывать в состоянии тотального смятения, которое, по признанию режиссёра, «и есть правда фильма». Некоммуникабельность. В этом слове слышится нечто большее – отсутствие элементарного понимания, не говоря уже о духовной связи, между индивидами…


__________
1 – «За замечательный вклад в поиски нового киноязыка», как гласила формулировка жюри.
2 – Это как раз метафорически выражено в истории с исчезновением Анны.