На этот фильм можно смело идти, лишь узнав, что в главных ролях заняты выдающиеся (если не великие!) голливудские кинозвёзды: Дональд Сазерленд и Сисси Спэйсек. Между прочим, Сазерленд ещё до принёсших ему славу самых разных картин – от антимилитаристской сатиры до детективов –много снимался в дешёвых по затратам фильмах ужасов и, даже став знаменитостью, вовсе не позабыл про жанр, помимо прочего сыграв в таких отличных лентах, как «А теперь не смотри» /1973/ Николаса Роуга и «Вторжение похитителей тел» /1978/ Филиппа Кауфмана. Да и Спэйсек получила настоящую известность, как только блестяще воплотила заглавный образ в «Кэрри» /1976/ Брайана Де Палмы, одной из первых и лучших экранизаций прозы Стивена Кинга, хотя позднее в хоррорах практически не появлялась – исключением стал только «Звонок 2» /2005/ Хидео Накаты. Интуиция должна подсказать, что актёров такого уровня едва ли могла заинтересовать рядовая, тысячная по счёту вариация на тему, стабильно пользующуюся спросом, а потому – издавна облюбованную кинематографистами. И фильм во многом оправдывает ожидания! Более того, рассеивает невольное предубеждение и против канадца Кортни Соломона, оставшееся после дебютного «Подземелья драконов. Части 1» /2000/. Режиссёр-продюсер, привлёкший в качестве соавтора сценария писателя Брента Монахана, неожиданно глубокомысленно и по возможности деликатно интерпретировал подлинные события, имевшие место в 1818-м году в штате Теннеси, послужив впоследствии основой для бесконечных пересудов, литературных спекуляций и даже фильма (правда, малоизвестного) «Преследование ведьмы Беллов» /2004/ Рика Уайта. А вот «Призрак Красной реки» был неплохо для сравнительно недорогой (бюджет составил $14 млн.) ленты встречен заокеанской аудиторией, собрав $16,235 млн., и не без успеха демонстрируется в других странах.

Впрочем, вариант названия, подобранный российскими кинопрокатчиками, сложно признать безупречным, даже если справедливости ради не отметить, что найти точный и благозвучный эквивалент оригинальному заголовку очень непросто. Дело в том, что происходит невольное «географическое» (на самом деле – смысловое) сужение тематики. Ведь авторы подразумевали, что события вовсе не ограничиваются окрестностями Красной реки, где Беллы как раз подверглись в большом фамильном доме нападению со стороны неистового и враждебно настроенного призрака. An American Haunting – это об ‘американском преследовании’. Атмосфера штата, включаемого в состав Юга США, воспроизведена достаточно тщательно, позволив авторам ненавязчиво подчеркнуть, что здесь принципиальна именно национальная специфика такого явления, как общение людей с духами, подчас проявляющими настойчивость и агрессивность. Явления, относимого к сверхъестественным, но если и подлинного, то – встречающегося повсеместно, в самых разных странах. Пожалуй, недопустимо проигнорировать и сугубо экранные традиции, на которые ориентировался Соломон, уже в заглавии намекнув на классический фильм «Преследование» /1963/ Роберта Уайза и одноимённый (известный у нас как «Призрак дома на холме») «римейк» /1999/ Яна Де Бонта. Тем самым режиссёр словно вступил в полемику с теми коллегами, кто, не страдая особыми угрызениями совести, создаёт американские версии изначально чуждых, европейских или азиатских (в последнее время особенно часто – японских) произведений, повторяя события на всё же принципиально иной культурной почве.

В чём же выражается специфика? Лично я, стараясь не выдать основной тайны фильма, охарактеризовал бы пафос «Призрака Красной реки», воспользовавшись российской версией названия другого, более известного триллера, где привидения также досаждали членам внешне добропорядочной американской семьи: «что скрывает ложь». Своеобразное соломоново решение авторов заключается в том, что конфликт, поначалу представляемый как столкновение потустороннего с обыденным, внезапно переводится в сугубо человеческую, межличностную плоскость, приобретая морально-этическое звучание. Это вовсе не исключает ряда пугающих эпизодов, когда призрак буквально терроризирует дочь Беллов по имени Бетси. Причём данные сцены оригинально выстроены кинематографически: зритель получает возможность увидеть события как бы глазами беспокойного фантома, сбивчиво перемещающегося по дому, переворачивая предметы и словно вглядываясь в упор в лицо каждого присутствующего – удачно применённый оператором Эдрианом Биддлом приём «субъективной камеры» вкупе с игрой цветом, вплоть до включения чёрно-белого изображения, создаёт запоминающийся эффект! Наивысшим достижением представляется долгий план, когда призрак, не найдя Бетси ни в одной из комнат, настигает её на дороге – в карете, мчащейся прочь. Однако даже в мистических сценах на поверку незримо присутствует некая нравственная подоплёка, пусть не выраженная словами и вообще – чётко не обозначаемая. Именно здесь становится по-настоящему принципиальным участие замечательных актёров, упомянутых выше. Дональд Сазерленд неоднократно доказывал, что может быть чрезвычайно убедительным как в положительном, так и в резко отрицательном обличии, но всё же в своих вершинных ролях – достигал, скорее, двойственности, когда героя было очень сложно воспринять однозначно. Нечто подобное, пожалуй, свойственно и Джону Беллу, проявляясь с самой первой сцены – со сцены на охоте. И надо видеть выражение лица Сисси Спэйсек в образе его благоверной Люси, в мгновение ока осознающей, что… Удачным видится и обрамление основного действия прологом и эпилогом, благодаря чему картина произошедшего загадочного инцидента как бы воспроизводятся в воображении матери, в начале XXI века столкнувшейся с похожей проблемой и читающей дневник одного из участников тех событий, считающихся уникальными в том отношении, что привели к летальному исходу. «Одержимость не ведает границ», – предостерегающе звучит слоган фильма.