Из синеватой ночной дымки прорисовывается уголок пустынного квартала Буэнос-Айреса, маленький оркестрик около уличного кафе самозабвенно исполняет аргентинское танго. Эта щемящая и экспрессивная музыка будет звучать лейтмотивом всего фильма Фернандо Солаиаса, сразу же, с первых кадров вовлекая зрителя в особую эмоционально-образную атмосферу. Время действия — одна ночь, но она вмещает много других ночей и дней, потому что соткана из воспоминаний, видений, тревог главного героя Флореаля, вышедшего на свободу из застенков военной хунты, где он провел пять лет. Конкретная дата происходящего год 1983-й. А это значит, время краха диктатуры, переход страны к демократии. По сути, все минувшее тоже можно было бы назвать ночью в истории Аргентины — годами мрака и страха, когда требовалось несказанное мужество, чтобы отстоять свое человеческое достоинство.

Ночь — традиционное время действия сюжетов танго-песни, то есть миниатюрных поющихся новелл, получивших распространение в Аргентине в начале XX века. Этот образ, равно как и луна, и дождь, неотъемлем от поэтики аргентинского танго. Они — знаки одиночества, печали, осознания ускользающего времени. Тоска по утраченному, прошлое героя фильма и его настоящее — ночь возвращения в родные места — так же переплетены в киноленте Соланаса, как во многих танго, популярных в 40-е годы, во времена юности режиссера. Мироощущение их лирического героя прекрасно передают слова самого любимого Соланасом танго «Юг», давшего название фильму:

«Ностальгия по тому, что миновало,
Песок, что жизнь унесла,
И скорбь изменившегося квартала,
И горечь мечты, что умерла».

Эти, сейчас полузабытые тексты поет в картине один из старейших исполнителей танго Роберто Гойенече вместе с квинтетом Астора Пьяццоллы, известного композитора, названного «великим реформатором танго нашего времени».

Идея «Юга» зародилась у Фернандо Соланаса в 1983 году, в первый его приезд на родину после восьми лет эмиграции. «Это было возвращение к любви,— вспоминает режиссер.— Я бродил по улицам Буэнос-Айреса, встречал оставшихся там друзей, тогда-то и пришла мысль рассказать с экрана о подобном возвращении. Но в то время я должен был снова уехать во Францию, чтобы завершить работу над картиной «Танго. Изгнание Гарделя».

В «Танго» Соланас опробовал некий новый жанр, названный им «тангедией» — своеобразный симбиоз танго, комедии и трагедии. Этот яркий оригинальный фильм с великолепной музыкой Астора Пьяццоллы завоевал множество призов международных фестивалей и покорил публику Аргентины и других стран Латинской Америки.

В ключе найденной эстетики уже на родине снимает режиссер следующую свою картину «Юг», удостоенную приза за лучшую режиссуру на Каннском фестивале 1988 года, а также премии «Большой Коралл» на Гаванском фестивале нового латиноамериканского кино. Танго, включающее в себя музыку, танец и песню,— это целый пласт демократической культуры Аргентины нового времени и здесь находит Соланас опору для создания самобытного кинематографа, связанного с национальной традицией. Если «Танго. Изгнание Гарделя» — фильм об «эмиграции внешней», по определению самого автора, то «Юг» — об «эмиграции внутренней». Это — более личная, исповедальная картина, и, видимо, поэтому в ее художественном построении за основу берется не танго-танец,как в предыдущей работе, а танго-песня, где есть лирический герой.

Давнее желание режиссера создать фильм о любви и внутренняя потребность посвятить картину возвращению на родину воплотились в результате в сценарии «Юг». Хотя вообще для Фернандо Соланаса сценарий и сюжет как таковой не самое важное. По собственному его признанию, он представляет обычно будущий фильм прежде всего в образах, в его пластике и музыке.

О чем же эта картина? В своем «Письме зрителям» к выходу на экран «Юга» автор пишет: «Здесь рассказана история любви. Это история любви одной пары, но это также история любви к своей стране». Довольно широкое и многозначное понятие «юга» у латиноамериканского зрителя в первую очередь ассоциируется с родиной Соланаса Аргентиной и в целом с Южной Америкой впротивовес ее северному соседу — США. Хотяобыгрываетсяиузко-географическое значение: юг Буэнос-Айреса, те предместья,где, согласно легенде, и родилось аргентинское танго.

Соланас наряду со старыми танго включил в «Юг» и одно, написанное им самим, выражающее главное настроение фильма:

«Возвращаюсь на Юг, как возвращаются к любви.
Возвращаюсь к тебесжеланиемистрахом...
Люблю Юг, его добрый народ, его достоинство.
Чувствую Юг, как твое тело вблизи.
Люблю тебя, Юг».

Ведущие «эмоциональные» линии сюжета — любовь, разлука, возвращение, но прочерчены они не в замкнутом чувственно-ностальгическом пространстве танго, а в конкретном историческом контексте Аргентины периода последней военной диктатуры, установившейся после переворота 1976 года. Преступления хунты, ее страшное наследие раскрываются в большинстве аргентинских лент последних лет, сделанных, как правило, в добротной реалистической манере. Так зритель узнает правду о подпольных застенках в фильме «Ночь карандашей» Эктора Оливеры, о судьбе детей пропавших без вести родителей в «Официальной истории» Луиса Пуэнсо. Но диктатура ответственна не только за 10 тысяч убитых, 20 тысяч заключенных, 30 тысяч исчезнувших, она нанесла раны и глубоко личному, интимному. Именно ее последствия в столь хрупкой сфере, как взаимоотношения мужчины и женщины, возможно, еще не полностью осознанные обществом, и выходят на первый план в фильме «Юг».

Исходная ситуация — возвращение из тюрьмы героя, его мысли о возлюбленной, что ему изменила,— характерна для многих сюжетов танго. Эту тему нередко подхватывала и литература. Советским читателям знаком, например, рассказ корифея аргентинской прозы Луиса Борхеса «Человек из розового кафе». (В 60-е годы по мотивам этого рассказа был поставлен балет, и музыку к нему написал Астор Пьяццолла.) Авторы «Юга» раскрывают картину душевного смятения Флореаля, который жил в ином измерении, почти в остановившемся времени тюрьмы, без него подрастал сынишка, жена любила другого, многие друзья погибли. Выйдя на свободу, он находит совершенно изменившийся мир, и даже родной город узнается с трудом. Сможет ли герой остаться прежним в новой обстановке, обретет ли силы и мудрость, чтобы войти в иное уже течение жизни? — такой вопрос невольно возникает у зрителя по ходу фильма, и это вопрос важный для самого постановщика.

На пресс-конференции во время Гаванского фестиваля Соланас назвал свою картину «танго наоборот», то есть танго, где все видится глазами женщины. Традиционные же тексты в большинстве случаев — это жалоба мужчины, вспоминающего былую любовь, его желание отомстить или проклясть неверную женщину.

В коротких, будто лихорадочных кадрах показаны мучительные, доводящие до отчаяния поиски Рози ее исчезнувшего, как и тысячи других сограждан, мужа Флореаля, безуспешные поначалу попытки узнать, в какой он тюрьме. Затем редкие свидания через решетку... и глухое одиночество дома, горькие мысли о неясном будущем. Рози необходимо найти опору в настоящем, черпать откуда-то силы, чувствовать себя живой, и потому Рози идет навстречу любви преданного ей Роберто, роль которого тонко и деликатно проводит французский актер Филипп Леотар. В финале, когда Рози ждет с волнением мужа, Роберто освобождает ее от тягостного объяснения, он жертвует своей любовью, покидая навсегда Буэнос-Айрес. Хотя связующей нитью происходящего на экране служат воспоминания Флореаля, взаимоотношения Рози и Роберто показаны так, как это мог бы вспоминать один из влюбленных, скорее Рози, но никак не Флореаль, охваченный ревностью, мукой и сомнением.

Режиссер говорил, что ему хотелось убедить своим фильмом зрителя в том, что «любовь — это не контракт, и ни один человек не вправе считать своей собственностью другого человека». В определенной степени «Юг» — это голос аргентинского режиссера в разгоревшейся в последнее время дискуссии в Латинской Америке о мачизме, то есть превосходстве сильного мужчины над женщиной во всех жизненных сферах, традиции очень живучей в странах этого региона.

На роли Флореаля и Рози Соланас пригласил актеров нового поколения — Мигеля Анхеля Сола и Сусу Пекораро. И тот, и другая успели уже завоевать популярность на родине и за рубежом. Советские зрители знакомы с актрисой по фильму «Камила». За исполнение в нем главной роли она удостоена призов кинофестивалей в Карловых Варах и Гаване.Вообще в подборе актеров Соланас руководствуется их соответствием типу настоящих аргентинцев, поскольку кино, согласно его концепции, должно выражать национальную народную сущность. Готовясь к постановке «Юга», режиссер, как он признавался, «наблюдал, как мы, аргентинцы, общаемся друг с другом, как мы рассказываем истории, смешивая меланхоличность, политические рассуждения, восклицания и смех». Таким образом, он стремился к подлинности, узнаваемости персонажей. Что касается Филиппа Леотара, то он органично вписывается в общий актерский ансамбль,— лицо иностранца не редкость в этой стране, нация которой формировалась под воздействием иммиграции.

Сюжетные перипетии и диалоги значат в фильме Соланаса куда меньше, чем то, что схватывает взгляд кинокамеры. «Юг», так же как «Танго. Изгнание Гарделя», снимал друг и единомышленник аргентинского режиссера оператор Феликс Монти. Сосуществование обдуманной структуры и эмоциональной стихии — таков основной принцип творчества Соланаса, начиная с его всемирно известной документальной кинофрески «Час огней» (1968). Театр, музыка, пластический образ, поэзия — все это «строительный материал», из которого создается «Юг». По композиции картина напоминает спектакль — четыре действия с прологом, четко обозначенные сценические площадки: «столики грез», за когерою и ведет его по городу мимо броневика, застывшего в грозном молчании на одной из улиц напоминанием о тупой сокрушительной силе военного режима... С некоторой долей цинизма демонстрирует «Мертвец», сколько зла и разочарований в действительности, но в итоге, когда сам он возвращается в небытие, оставляя Флореаля со всеми его проблемами в жизни, он говорит другу: «Кто же еще будет бороться, чтобы его изменить, если не ты?»

Фильм «Юг» — ответ режиссера на его собственное сетование, что в современном мире все больше утрачивается различие между национальными кинематографиями. Со времен деятельности группы «Сине Либерасьон», в рамках которой был снят «Час огней», Фернандо Соланас ратует за деколонизацию латиноамериканской культуры и искусства, за независимость и самостоятельность. Его картины 80-х годов «Танго. Изгнание Гарделя» и «Юг» подтверждают, что он следует избранным путем, противопоставляя конвейерной голливудской кинопродукции, влияние которой очень сильно в Латинской Америке, поиск своего киноязыка. Говоря о сегодняшней ситуации в латиноамериканском кино на X Гаванском кинофестивале, Соланас замечал: «Порой получается так, словно мы рассказываем нашу историю по-английски... Лучше ошибаться, создавая собственный язык, собственный кинематограф, чем погружаться в копирование чужого. Я не утверждаю, что не надо заимствовать из чужого,— надо, но заимствование не должно оставаться непереваренным!»

При том, что фильм «Юг» можно упрекнуть в некоторой сумбурности, длиннотах, его национальный характер почувствует, наверное, каждый зритель. Это произведение авторское, сделанное рукой мастера, обладающего широким кругозором, но это и в высшей степени произведение аргентинское — и по духу, и по теме, и по художественному почерку.