«Членов банды «Дыра в стене», возглавляемой Бутчем Кэссиди и Санденсом Кидом, уже нет в живых… Но когда-то они правили Западом!». Однако громкий эпиграф не случайно фигурирует в «кадре в кадре» – на условном кинополотне, где под треск старого кинопроектора демонстрируются фрагменты из фильма, стилизованные под «великий немой», некогда увековечивший подвиги знаменитого тандема. Уже пролог, отличающийся тем же цветовым решением, предуведомляет двусмысленная фраза: «Большинство из того, что будет показано, – правда». А главное, краткие сцены посещения Бутчем банка в преддверии очередного налёта и урегулирования претензий к Санденсу со стороны партнёра по игре в карты, поначалу не догадывающегося, с кем имеет дело, оказываются, по сути, единственными прямо работающими на распространённую легенду. Как только визуальный ряд перестаёт быть вирированным, озаряясь красками благодатного летнего вайомингского дня, это становится сигналом об обращении к подлинной, а не вымышленной жизни. Долгое время она, жизнь, может оставаться приятным времяпрепровождением, позволяя сообразительному Кэссиди запросто выходить из затруднительных ситуаций, ловко урезонивая громилу Харви Логана (в исполнении Теда Кэссиди – вот так шутка судьбы!), покусившегося на место главаря банды, или как по маслу два раза подряд изымая ценности из сейфа в поезде. Бутч даже позволяет себе с нескрываемым сарказмом наблюдать из окна публичного дома за попытками шерифа соблюсти формальность и организовать погоню, которой всячески противится местное население… Но кто пообещал, что рай с идиллическими прогулками на велосипеде, этом «средстве передвижения, за которым будущее», с прекрасной Эттой и под восхитительную песню Raindrops Keep Falling On My Head (премия «Оскар», как и за музыку в целом), продлится вечно?!

Знаменательно, что кинодраматург Уильям Голдман¹ обратился к истории тех же самых личностей, что параллельно стали предметом пристального интереса Сэма Пекинпа, хотя авторы и не использовали повторно, отойдя от фактов, название «Дикая банда», чтобы не вводить публику в замешательство. Казалось бы, именно избранная Джорджем Роем Хиллом лёгкая, ироничная интонация, изредка пронизываемая нотками грусти, обусловила колоссальный – примерно в девять раз выше², чем у коллеги! – зрительский успех. Только вот в своих главных выводах два столь непохожих произведения, по-разному (но в обоих случаях – радикально!) обновивших эстетику вестерна, оказываются на удивление близки. Причём то и дело разряжающие атмосферу залихватские поступки и остроумные реплики, которыми приятели обмениваются и в самые напряжённые моменты, включая злополучную перестрелку, отдавая себе отчёт, что полученные ранения смертельно опасны, патроны на исходе, а противникам несть числа, нисколько не снижают остроты и… актуальности конфликта.

Искусность Хилла и Голдмана проявилась в том, что, номинально не отходя от канонов вестерна и не отказываясь от создания впечатляющего зрелища³, они смогли явить полноценную притчу, помогающую уразуметь закон неумолимого Времени и иносказательно поведавшую о жгуче современных проблемах. «Катись в своё будущее, чёртов велосипед!» – словно отвечает пройдошливому торговцу Бутч. Но дело в том, что в начале XX века Дикий Запад действительно прекратил существование, безжалостно подмятый той железной пятой, о которой писал Джек Лондон. Уже нельзя было позволить, чтобы банки и поезда, являвшиеся ключевыми средствами покорения (в буквальном, военном смысле, пусть и под лозунгом прихода цивилизации в царство варварства) Америки, подвергались угрозам со стороны вольных стрелков. Потрясающая находка авторов – посланный незримым, но оттого не менее могущественным Гарриманом отряд, методично преследующий друзей, обезличен, символизируя собой неотвратимость не справедливости, а возмездия карательного аппарата государственно-олигархической⁴ системы. Де-факто, не осознавая того (и даже не размышляя по данному поводу!), Бутч и Санденс выступали стихийными бунтарями и последними индивидуалистами, всем своим естеством сопротивляющимися механизму тотального подавления, если не порабощения, – и это как раз было слёту уловлено современниками кинематографистов, провёдшими параллель даже с… Че Геварой, нашедшим последнее пристанище там же.Истинным грехом товарищей обернулась, по мысли авторов, попытка занять противоположную сторону баррикад; вспомним, как Кэссиди признаётся, что ранее… не доводилось убивать людей, и совсем опечаленное лицо Кида, взирающего на результат устроенной бойни, подводя итог: «Вот мы и стали законопослушными гражданами». Стоп-кадр (снова вирированный!) с напарниками, бесстрашно ринувшимися навстречу смерти, под нескончаемый, непередаваемо плотный поток хлопков выстрелов, получил не менее важное символическое значение для эпохи, чем образ испещрённого пулями автомобиля Бонни и Клайда и меткие «случайные» выстрелы в двух «беспечных ездоков» на мотоциклах.

В заключении обязательно хотелось бы добавить, что картина укрепила популярность Пола Ньюмана в качестве выразителя чаяний представителей мятежного поколения (хотя и являвшихся гораздо младше актёра!) и моментально сделал «суперзвездой» Роберта Редфорда. Отменный тандем воссоединится ещё раз, в «Афере» /1973/, вновь под руководством Джорджа Роя Хилла. Но, по иронии судьбы, непосредственно вернётся к своему образу лишь Кэтрин Росс, не сумевшая, к сожалению, надолго задержаться на Олимпе славы.


__________
1 – Между прочим, уступивший сценарий, за который заслуженно получил премию Американской киноакадемии, продюсеру Ричарду Зануку за внушительный гонорар – $400 тыс.
2 – Фильм с большим отрывом возглавил перечень коммерческих лидеров сезона, собрав $96,7 млн. и принеся (при бюджете $6 млн.) $48,614 млн. прокатной платы.
3 – Чего только стоит кадр с неожиданно мощным взрывом, разносящим вдребезги сейф повышенной прочности и весь вагон в придачу!
4 – Именно так, и посланный магнатом отряд во главе с легендарным законником Джо Лефорсом плавно сменяют подразделения боливийской полиции и части регулярной армии.