Фильм удостоился одной из высочайших наград, на какие кинематографисты рассчитывать вообще-то и не вправе. Ни официальное профессиональное или государственное признание¹, ни рекордная посещаемость сеансов, не прекращавшихся на протяжении нескольких лет и десятилетий, ни стойкая любовь многих поколений телезрителей – ничто не может сравниться с тем обстоятельством, что главные действующие лица, в сущности, вошли в фольклор. По частоте появления в анекдотах и прибаутках, по ироничному цитированию с Василием Ивановичем, а также его верным ординарцем и товарищем Петькой и пулемётчицей Анкой много позже смогут сравниться разве что бесстрашный поручик Ржевский да доблестный разведчик Штирлиц². Кому-то это было обидно: помнится, даже принимались специальные заявления о недопустимости порочить светлый образ, а именитые режиссёры (Александр Довженко, Фридрих Эрмлер) вскоре представили собственные, подчёркнуто более серьёзные и патетические историко-биографические картины. Но ведь не сказать, чтобы экранные события к тому совершенно не располагали. И слава Богу! Во многом благодаря юмору, колоритным человеческим характерам, выходящим за рамки точно подобранных типажей, остроумию реплик и ситуаций «Чапаев» практически ничего не утратил спустя годы, смотрится живо и легко.

Вместе с тем вышеописанное не должно оттенять и, тем более, застилать выдающегося новаторства молодых режиссёров. Ещё Сергей Эйзенштейн проницательно привел фильм братьев Васильевых в качестве одного из первых и ярких примеров звуко-зрительной поэзии, пришедшей на смену поэзии визуальной, отличавшей «великий немой». Да и спустя годы поражает, насколько выверена, безупречна драматургия картины, родившаяся словно независимо от классических представлений, позволившая свести воедино разрозненные куски, вырванные, хочется сказать, из самой жизни. Отдельные фрагменты вроде эпизода психической атаки каппелевцев («Красиво идут! Интеллигенция…») или сцены пронзительного исполнения командующим группы «Осенней сонаты», бередящей душу его адъютанту Петровичу, переживающему из-за смерти брата Митьки, иначе, как гениальными – не назовёшь! А главное, Георгию и Сергею Васильевым удалось де-факто, а не номинально передать дух времени, исчерпывающе охарактеризовать процесс болезненной смены общественных вех. Дело не только в противостоянии конкретных личностей, через которых, руками которых ведут непримиримую борьбу мировоззрения и целые идеологии. Сражения красных с белыми не ограничиваются полем брани и даже заочным сражением интеллектов военачальников, пребывающих во временном штабе дивизии и ставке Верховного Правителя, т.е. в местах, усилиями автором ставших средоточием сущностей старого и нового мира. Шла битва за ум и душу России, персонифицированной в обличии старого крестьянина, совсем запутавшегося в «карусели гражданской войны» и не знающего, куда податься, который ставит командира в тупик вопросом о том, за кого он: большевиков или коммунистов… Братья-режиссёры прозорливо вывели на авансцену ещё один, внутренний конфликт – моральное противоборство Чапаева и Фурманова. Как двух сильных и незаурядных личностей: «Александр Македонский тоже был великий полководец… А зачем же табуретки ломать?». Как одарённого выходца из народных масс и посланника партии. Как той самой силы, что, так сказать, непосредственно движет Историю, и идеологии, задающей ей, этой могучей и славной силе, вектор. В отношениях Командира и Комиссара, поначалу складывавшихся далеко не миролюбиво и не просто, авторам таинственным образом удалось затронуть нерв собственной эпохи, когда героическое прошлое уже кануло в Лету – но вовсе не оказалось предано забвению благодарными потомками, строителями социализма. И в значительной степени помогло преодолеть последующие тяжелейшие испытания: утонувший в реке, Чапаев вновь возникнет на экране³, чтобы вдохновить сограждан на войну с иноземными захватчиками.


__________
1 – На первом Московском международном кинофестивале Гран-при получила программа «Ленфильма», жемчужиной которой стал, безусловно, «Чапаев».
2 – Соответственно из «Гусарской баллады» /1962/ Эльдара Рязанова (с частичным смешением с «Войной и миром» Сергея Бондарчука /1965-67/) и «Семнадцати мгновений весны» /1973/ Татьяны Лиозновой.
3 – В одном из «Боевых киносборников».