Необычайный, редкостный фильм. Безумно красивый, безумно цельный.
Сюжет прост. Он прост настолько, чтобы не мешать действующим лицам. Главные герои бесконечно отличаются от стериотипных персонажей. Они глубокие. Они цельные. Им веришь. Дело не в том, кто кого любил и кто кого убил. Дело в том, КАК любил и ПОЧЕМУ убил. Общая сдержанность, общая поэтичность: об ирисах под дождем, а не о домашних делах, говорят женщины на кухне.
Кеншин. Смысл жизни - создать мир для защиты людей. Вне зависимости от цены. Убивать во имя. Пустые глаза, холодный голос. И внутренний разлад.
Томоэ. Ирисы, которые распускаются под дождем. Пусть это и кровавый дождь. Ненависть непонятно к кому. Боль. И, на фоне всего этого, отказ судить. Попытка понять чужую душу.
Диалоги. Бесконечные диалоги. Простые. Многозначные. Поэтичные.
Сдержанность. Чувств, мыслей, поступков. Бесконечно сдержанный стиль поведения. И внутреняя гордость. Внутренняя свобода каждого. Жить только так, как велит тебе твое сердце, твоя собственная система ценностей.
Любовь. Опять сдержанность. Простые, почти ничего не значащие слова. Нет "я тебя люблю", только "я тебя уберегу". Больше, куда больше произнесено глазами.
Война. Растерзанные тела. Мелькающий клинок. Нет красоты, гармонии в убийстве. Нет наслаждения батальными сценами. Неестественно, против человеческой природы - убивать.
Мир. Простые радости. Безумно красивая природа. Гармония. Диалоги. "Я уже и забыл, как красива полная луна" - "А я видела вечером красных стрекоз". "Ты оставила свой кинжал." - "Да, оставила. Жене лекаря оружие ни к чему." - "Холодает. Ускорим шаг".
Снова война. Воспоминания. И вера, не отчаяние. И монолог Кеншина, его прощание с Томоэ. "И все-таки сейчас мы вместе". Грустно. Светло. И грустно.
В этом фильме нет дураков и нет злодеев. Все они - люди, и "просто живут, как умеют." Все события, все поступки, все слова, все чувства естественны, не наигранны. Поэтому, именно поэтому здесь применимо слово "реализм".
Прекрасна игра символов. Цветы, пейзажи, и дождь, постоянный дождь... И кровь не кажется привычной, как красная краска, которой намазали декорации.
Более японского фильма я не видела давно. Более тонкого. Более цельного. Более естественного. В мудрости героев, в их сдержанном достоинстве, в отказе автора судить своих персонажей, в словах, таких простых и таких поэтичных, в красоте, которая не строится на перьях и лепестках сакуры, в музыке, органично сплавленной с фильмом. Никогда, наверное, европейцы не смогут снять такое. Без понтов и наворотов. Так, чтобы высокие идеи оставались высокими, а не превращались в бессмысленные лозунги. Так, чтобы любовь не вызывала стойкое "где-то я уже это видел" и "сейчас она бросится к нему и скажет: не уходи, я люблю тебя! ". Так, чтобы боевая сцена не вызывала неадекватное "красота какая, кровищщща льется! " или "ну да, да, щас они друг друга приложат об стенку, знаю, скучно, скорее бы дальше".
Хокку. Классическое хокку. Короткое. Цельное. И бездна смысла.
|
