Несколько слов о пресловутой "страшной" подоплёке сюжета с намёками на всеобщую смерть всех и вся: думаю, Миядзаки не был бы настоящим художником, если бы вот так взял, и однозначно зашифровал немногими символами "истинный смысл" фильма, чтобы, значит, лишь немногие "избранные" могли его понять. Думаю, это толкование тех, кто мечтает думать о себе, как об "избранном", т. е. не таким, как все - наверное, вы уже догадались, на какую, собственно, массовую аудиторию я намекаю? Особенно вспомнив типовые сюжеты анимэ про гигантских роботов и мистических воителей, обладающих некоей "суперсилой"... Для людей более уравновешенных смысл фильма Миядзаки - это сам фильм, а не его толкование. Потому что если смысл произведения искусства можно выразить парой фраз, то это никакое не искусство, а морализаторство или реклама. Смысл произведения - в произведённом им впечатлении. Впечатление же от этого фильма несколько сложнее, чем, к примеру, от "Покемонов" - с этим, я думаю, спорить никто не будет. Происходит это от сложности и неоднозначности самого фильма, которая, в свою очередь, происходит от сложности и неоднозначности личности творца. И если творец честен (а Миядзаки, безусловно, честен! ), то, конечно же, он старается выразить своим произведениям всё то, что чувствует и о чём думает. Поэтому вполне понятно, почему намёки на смерть рассеяны в его работах повсеместно - собственно, правильнее назвать их не намёками, а символами. И я подозреваю, что преступление, случившиеся когда-то в местности, которая показана в "Тоторо", послужили дополнительной краской для "параллельной" теневой (вернее, "оттеняющей") стороны фильма в наиболее драматический его момент, когда человек в критических обстоятельствах подходит к краю "инфернальной бездны небытия" (заключаю в кавычки, чтобы не было так страшно! ) и заглядывает за этот край (кстати, если вспомнить когда всё это происходило, то вечер и ночь с полным правом можно причислить к тем же "жутким" символам). Жизнь и смерть так же неразлучны, как свет и тень, и Миядзаки, певец света, как никто другой знает и самую глубокую тень. И его знание проявляется не в случайно выхваченных символах (если поискать, их можно найти у него чуть ли не в каждом кадре! ) - сами по себе они значат не больше, чем отдельные буквы. Буквы же нужны для того, чтобы складывать их в слова и воспринимать целиком, как текст, написанный светом и тенью, а так же сотнями и тысячами их оттенков, кои и составляют палитру мастера.
|
