Есть фильмы, которые не подстраиваются под зрителя, не идут чинным и благопристойным шагом. За ними зрителю наоборот нужно ещё угнаться. До одышки, до пота, до крайней степени изнеможения. Но это не суета, не суматоха, не бессмысленная спешка. Это целенаправленный поиск себя и ещё чего-то или кого-то крайне важного. Бежит, бежит героиня. И даже если за ней не угнаться, неважно, что кто-то медленнее, важно, что соглашается бежать следом.
Тиёко, милая Тиёко. Импульсивная девочка-подросток, привлекательная девушка, зрелая состоявшаяся женщина, мудрая пожилая женщина. «Я не хотела приходить к нему, потому что не хотела, чтобы он видел меня состарившейся» - говорит она. Но не скромничаешь ли ты, признайся, Тиёко? Точно так же как то, что любви все возрасты покорны, ты доказала, что и красивой можно быть в любом возрасте, и если кто-то этого не замечает, то они многое потеряли. Седина в волосах и морщинки, право же, такой пустяк-то, по сравнению с исходящей от тебя харизмой, внутренней энергией и умением смело посмотреть правде в лицо, мягко и насмешливо пожурив пытающихся солгать тебе, пусть даже ради твоего собственного душевного спокойствия.
Кто-то ведь любит тебя и такою, а искренняя любовь мужчины, не престающая даже тогда, когда не надеется на взаимность — это и есть то мерило, которым поверяется истинная, внутренняя женская красота. Он здесь, взгляни, он совсем рядом, он всегда был недалеко, пусть ты и не замечала его, пусть и сейчас смотришь на него лишь со спокойной снисходительностью и нежной благодарностью за поступки, за которые он не требовал ничего, даже того, чтобы ты хотя бы запомнила лицо такого смешного, нелепого и такого бескорыстного рыцаря, как бы вассала, готового отдать жизнь за принцессу, что гоняется совсем за другим. Его награда несоизмеримо велика и несоизмерима печальна — быть свидетелем таинства достойного финала достойного представления, да ещё такого представления, когда всё как нельзя более всерьёз. Как некогда сказал древнегреческий мудрец Солон, никого нельзя признать счастливым раньше его смерти. А она теперь стала счастливой окончательно, она ушла счастливой, и пусть сложно примириться с этим, но только тогда можно оценить красоту роли, когда она сыграна полностью.
Поколения, столетия... тысячелетия. Разные виды оружия, различные уровни технического развития, архитектурные стили, фасоны и причёски. Нырок в необъятные космические просторы, чёрно-кровавый ад военных пейзажей, средневековый замок и летящие со всех сторон острые стрелы. Всё это на самом деле не более чем театральные подмостки, киношные декорации, грим, украшения и одежда для главной актрисы во всей Вселенной — Любви, без которой все остальное не более чем жалкая бутафория. Любви, которая не от мира сего, она так непрактична, невыгодна, нежизнеспособна ( «Ещё немного, и ты станешь старой, и тогда никто и не посмотрит на тебя! ») Словом, ей нет места в мире, но она, как ни крути, единственное, ради чего этот мир только и стоит терпеть. Парадокс? Действительность. Это самая удачная шутка, самая пронзительная трагедия и самая светлая правда нашей действительности. Любовь может рядиться в одежды непритязательные, неприметные, порой даже очень потрёпанные, как великая Актриса, играющая подлинно глубокую, драматичную и серьёзную роль. Но как ошибётся тот, кто будет смотреть на одёжку!
Она может казаться и слабой, как принцесса в кимоно с изысканными цветами, только вот под этим кимоно — доспехи девы-воительницы, до последнего ищущей и старающейся защитить своего возлюбленного.
Порой даже тот, кто чувствовал, что значит так любить, предаст, отступится, прогнётся под рамки общественных приличий. Организует свою жизнь в соответствии с принятыми готовыми стандартами, ведь гоняться за призраками прошлого так сомнительно для известной актрисы, которой полагалось бы уже остепениться, быть солидной и респектабельной. Но вдруг настанет день, когда поймёшь, что просто-напросто пытаешься уместить себя в прокрустово ложе, и вмиг бросишь все свои дела ради самого смутного огонька надежды, наплевав на всякую высокомерную чепуху типа имиджа, взрослости, трезвого расчёта. Потому что тогда вернёшься в Любовь, и тебе всё простится, потому что настоящая Любовь тем и отличается, что прощает даже то, что её больше всего убивает. А именно, конформизм, согласие играть в жизни навязанную роль, а не твою собственную, отказ мечтать, если это выставляет тебя в смешном свете, отказ быть молодым. Ведь духовную молодость можно и нужно сохранить, главное не соглашайся стареть, не соглашайся играть по чужим правилам, и тогда победишь, даже если внешне ничего вроде бы не приобретёшь. Бег Тиёко по снежной равнине, долгая цепочка следов, прерывистое дыхание... катарсис, понятие и принятие себя такой, какая есть, что бы по этому поводу ни говорили, и начиная с этого момента никакая карма уже не властна будет над тобой. Пускай погоня за несбыточным, пусть даже она будет уже не на физическом уровне, но не лучше ли это, чем обывательское равнодушное «фи» по отношению ко всему детскому, наивному и живому? Тема духовного освобождения человека от давления окружающих здесь звучит мощно и громко.
Вот другая тема прозвучала здесь чуть слабее, в «Идеальной синеве» она лидировала. А именно, цинизм, бесстыдство, коммерциализация и порочность индустрии развлечений, в частности кино. Здесь это конечно есть, но не так явно. Но чтобы передать зависть, ревность, утомление жизнью, будет ведь достаточно слегка отвёрнутого от зрителя лица какой-нибудь примы с сигареткой в зубах, не обязательно одно на другое громоздить кровавые убийства. Да и махинации, которыми порой добиваются взаимности знаменитых красавиц, здесь тоже хорошо показали.
Вообще, поразительны достоверность, психологизм передачи эмоций. Как швыряет Тиёко снежки в стену, когда мать не хочет пускать её в актрисы! Это лучше тысячи монологов и диалогов объясняет, как девочка расстроена. Но вот проходят люди, и она уже не кидает снежки. Она не хочет делать плохо другим, срываясь на них, и это уже говорит о её благородстве.
Не только как биография отдельно взятого человека ценен этот фильм, в нём преломляются различные эпохи и соответственно различные умонастроения, воззрения, ролевые модели поведения (ох, слишком уж сухо звучит, а ведь за этими терминами — счастье или несчастье живых людей). Мать Тиёко являет собой воплощённый твердокаменный патриотизм (читай: национализм и домострой ). «Женщина должна приносить пользу стране, сидя дома с детьми.» Она бы охотно заставила дочь унаследовать её лавочку да в ней и работать остаток жизни, но времена уже не те, когда полностью можно лишить девушку свободного выбора.
Для графики здесь характерны предметность, вещественность, обилие деталей, но при этом, что удивительно, одухотворённость. А как иначе, пусть сами вещи бездушны, но то, как мы к ним относимся, наделяет их особым значением. Ключ, отпирающий самое дорогое в мире, единственная память о дорогом человеке. Колесо прялки зловещей старушки, которому придаётся глобальный смысл колеса сансары. Лотосы в пруду, символ чистоты и простосердечия. Даже если фоны просто эстетичны, этого уже немало. А они эстетичны — от ширмы с изящно нарисованным журавлём до кошерных руин.
И пускай Тиёко говорит, что больше любила погоню за человеком, чем самого человека. Она уж наверняка понимала, что что-то в этой жизни уже недоступно, но нужно же было коротать время разлуки, и чем, если не поиском? Она была обречена на вечное одинокое горение в пламени чувств, но эта вечность для неё уже закончилась, она её честно прожила. И теперь она идёт к нему. И непременно встретит, не стоит и сомневаться. Она знала, чем это заслужить.
«...Так жить, чтобы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов...
И окунаться в неизвестность,
И прятать в ней свои шаги,
Как прячется в тумане местность,
Когда в ней не видать ни зги.
Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.
И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица.
Но быть живым, живым и только,
Живым, и только до конца.»
(Б.Пастернак)
|
