Был замысел: объединить в интернациональном проекте 36 хороших, известных аниматоров. Посмотреть, что получится, выказать уважение себе и талантам времен Басё. Феномен японской поэзии в том, что мысль и эмоции загонялись авторами в предельно сжатый минимализмом числа слогов и стилевыми установками канон. Слова служат там не как метафоры из наших хрестоматий, а подбирают ключи к цепочкам эмоций и ассоциаций слушателя. Этот железный порядок наглядно показывают каллиграфические столбцы знаков, предваряющих каждый фрагмент фильма.
С точки зрения объединения и братства затея, полагаю, не удалась. В разрывах между между тем, что творцы извлекли из старых-старых слов, можно затопить Атлантиду. И еще парочку - между техниками. Впервые, например, вижу японскую кукольную мультипликацию (весьма прилично). Какой уж там единый стиль или канон!
Связную историю решил извлечь из строчек Басё от силы каждый шестой-седьмой. Разумеется, Норштейн отнесся к этому проекту чрезмерно ответственно. Впрочем, Юрий Борисович, считая мультипликацию за "проекцию душевного состояния, которое получает материальное выражение в виде определенного персонажа или поэзии", иначе и не способен. В своем монологе, опубликованном №32 "АнимеГида", он упрекает тех, кто не проникся его духом - конкретно звукооператора и композитора (с удивлением узнал, что для него звук - "половина всего фильма"). Не вошли в суть происходящего - а он, видите ли, желал в сопровождении не "цветочки", а голос пьяного монаха!
Зато прочие, за счет желания щегольнуть потенциалом, выкинуть номер, отчебучить коленце достигли абсолюта непредсказуемости. В итоге - нечто эстетское, без связи. Похоже на перемешаные Ani-kuri с Digital Jus, плюс чувствуется чуть-чуть от глубин Genius Partу.
Это даже не для отаку или анимешников. Для фанатов авторского кино, артхауса и конкурсной мультипликации, которую не показывает ТВ.
|
