Первым делом, подумав об американцах, японцы вспоминают криминал. Такой несерьёзный криминал и то, как бравые американцы, не задумываясь о последствиях, его ликвидируют. Англоговорящий герой говорит «Ладно, сделаем это» и начинает отстреливать врагов, обезвреживать бомбу, жарить яичницу, брать кредит в банке, пинать тигра под хвост, лизать контакты на батарейке, и иногда это выливается во взрыв бомбы, взятый кредит, истекших кровью врагов, удар током, пережаренную яичницу, внезапное появление слона соответственно.
Вдохновлённый бандитскими боевиками 80-х Момосэ Такэаки нарисовал крайне шаманскую вещь, где криминальное зло зачастую оказывается добрее полицейского добра. Злодеи захватывают заложников, строят рабовладельческие махинации, угрожают взорвать город, но стоит только появиться в поле зрения сотрудникам подразделения Майами Ганз, как начинают просыпаться главные человеческие ценности: тяга выжить, тяга сохранить трезвость рассудка. Ибо эти оторванные от принципов логики полицейские опасней самых страшных злодеев. Никакой речи о подкупности и быть не может. Никто не захочет подкупать этих сорвиголов.
Абсурдная плюшевая комедия «Майами Ганз», нарисованная за малые деньги, богата чернухой, эротикой, расизмом, и не гнушается стебаться над тем, о чём скорбят в других странах. Яо Сакуракодзи почти каждую серию умудряется оставаться в одном нижнем белье, при этом глумится, плюёт и подпирает чужие носы своим маузером, а холодная Амано Лу своей мизантропией нарезает гуманизм ровными ломтиками. Из них выходит хорошая команда, если нужно ничего не делать, но они же так не могут. Работать по правилам — для слабаков. Ограбить банк, чтобы подготовить выкуп за заложника — вот это по хардкору. Перебить всю деревушку, чтобы обнаружить неуловимого убийцу — только так и нужно. Влюбляться в парня на байке из-за внезапного поцелуя — все об этом мечтают. Наверное.
Можно даже сказать, что всё это убойно, брутально и динамично. На экране разверзлась огромная тематическая дыра, и из неё на мир полились отсылки ко всему огромному пласту американского «b-movie». Не имея таланта красиво процитировать бандитско-стреляющее кино, Момосэ Такэаки просто высмеял его и все его штампы и поставил во главу угла не мускулистых Слаев и Шварцев, а модельных красоток без инстинкта самосохранения. Романтика обрывается выхлопными газами байков Харлея Дэвидсона и Ковбоя Мальборо, сарказм затыкается, когда Джон Маклейн впервые вступает босиком на битое стекло, а крикливый шев с причёской афро, кричащий «Слэйтееер! » — далеко не афроамериканец. Загадочные новички, переведённые в отдел, трагически умирают в ближайшие минуты, а криминалист способна открыть шпроты двумя ложками и тапком. Однако, бессюжетный набор скетчей остаётся бессюжетным и при этом напоминает простой набор скетчей. Градус безумия первых серий потихоньку вываривается, непредсказуемая оторва Яо становится более чем предсказуемой, а пародии криминальных драм подозрительно смахивают на фарс-скетчи молодого Бена Стиллера и постановки на премиях MTV.
|
