Вдохновенная работа: медленная, тяжкая и немного вторичная в начале; стремительная, лиричная и завораживающая в конце. «В поиске полной луны» (далее просто «Полнолуние) подпадает под тот тип длинных ТВ-сериалов, которые нужно очень долго перемалывать, терпеть зачастую немыслимые по своему занудству начальные эпизоды-филлеры, но лишь для того, чтобы затем получить такой невообразимый заряд положительной энергии, охарактеризовать который можно лишь знаменитым восклицанием «торкнуло»! Другого слова, ей-Богу, не подобрать.
До «Полнолуния» меня почти невозможно было пронять музыкальным фильмом. Я не люблю сцены, вероятно, это называется сценической болезнью. Более того, я постоянно нервничаю, когда вижу, что певец забыл слова, споткнулся на публике, пел под фонограмму. Еще более отвратительны их финты, вроде прыжков в толпу, воздушных поцелуев, извивающихся телодвижений и прочей мерзости. Но «Полнолуние» — это нечто неземное, этот сериал заставил меня полюбить, пускай хоть и на время, всю ту суету, что простодушно зовется шоу-бизнесом. Заставил увидеть в песнопении не только способ для заколачивания денег и выпячивания актерского «я», но и инструмент, способный выразить все самые лучшие человеческие желания, устремления и чувства: от простой радости до эфемерного счастья. На мой взгляд, это и есть истинное предназначение музыкального, как и другого, искусства — что-то выразить, что-то донести, передать частичку себя посредством музыки и пения кому-то, а не просто прыгать голышом, словно мартышка, исполняя на сцене песенки-поделки, к которым у исполнителя не только не лежит душа, но и до которых ему нет ровным счетом никакого дела, которые ему противны и мерзки. И выглядит все это ужасно пошло, поддельно. Когда смотришь на это безобразие, становится невыносимо грустно от мысли, что люди, которые должны вселять в тебя что-то доброе, лишь раздражают и опошляют само понятие радости. Такие артисты не могут и не доносят ничего, со временем они исчезают, их забывают, на их место приходят другие. И постепенно все это вырождается в ту самую отвратительную индустрию, частички которой мы видим каждую новогоднюю ночь по первому и другим каналам. Я твердо верю, что все это издержки, которые ничего общего не имеют с музыкой.
Главная же героиня описываемого сериала выполнена столь чудесным образом, что сама ее суть — это пение, а не кривляние. В других сериалах и фильмах, где речь идет о певцах, почти все время посвящается не внутреннему миру героя, не рассказу о его чувствах и устремлениях, а банальному жизненному пути. В таких фильмах талдычат об удачном старте, о переломном моменте в творчестве, о фанатах, наркотиках, о закате карьеры, но, разрази меня гром, я не могу вспомнить, чтобы мне хоть где-то донесли простую мысль, озвучили то, для чего певец, собственно, поет. И не просто отделались одним или двумя предложениями, не просто сухо и вальяжно, как бы нехотя, сказали, дабы отмахнуться, но сделали это так, чтобы я искренне поверил. И вот в «Полнолунии» мне наконец-то все это донесли, и я поверил, причем, поверил безоговорочно — настолько это было красиво и грамотно сделано. Когда героиня сериала сказала, что если суть пения — это намыть денег, то плевать я хотела на такое пение, плевать я хотела на шоу-бизнес и вообще на вас всех. Вот как. И сразу видно, что цель героини, которой, между прочим, по сюжету осталось жить ровно один год, предельно проста — это петь; то есть, делать то, что она больше всего любит. И не важно, что жизнь ее коротка, что она не сможет купить виллу и получить платиновую пластинку, она поет — и этим она выражает стремление жить, заражая им же и зрителя. И тем более не важно, что эта героиня вымышлена, нарисована и вообще нереальна, ведь в ней заложена сама ценность музыки. А то, что она смогла передать эти тонкие нюансы посредством анимированного рисунка, лишь дает ей дополнительные плюсы и делает одним из самых интересных музыкальных образов, по крайней мере, для меня.
Сейчас я попробую подойти к сериалу более технически, менее субъективно, но более сухо.
«Полнолуние» — это, как вы уже поняли, музыкальный сериал, повествующий о девочке, которая поёт, несмотря на то, что жить ей осталось всего год. Это завязка, которая был озвучена в самом начале сериала. Сам же сериал длится 52 серии, и его условно можно поделить на два сезона. Первый из них — это стандартный набор филлеров, где каждая серия не важна и мало связана с предыдущей. Второй сезон — это последовательный рассказ; тут уже почти каждая серия важна, и количество филлеров сведено к минимуму. Именно во второй части раскрывается интрига, именно вторую часть хвалят и именно из-за нее рекомендуют смотреть этот сериал. На мой взгляд, важен как первый, так и второй сезон. Без первого не могло быть второго, ведь он заставил прочувствовать героев. Все мы знаем, что филлеры — это стандартный анимешный прием: не говоря ни о чем, подобные эпизоды говорят о многом. На вид они глупенькие и ничего не стоящие, но самом-то деле именно они раскрывают героев. В свое время так были предложены зрителю знаменитые «Капризы Апельсиновой улицы», «Рамма» и ряд других сериалов, строящихся на повседневности. Сегодня авторы стараются отойти от подобного способа, в результате чего делают длинные сериалы линейными и стремительными, с как можно меньшим количеством вставок. Однако это очень пагубно для сериалов романтических и повседневных. Допустим, отказаться от филлеров в «Алхимике» или «Наруто» вполне реально, но отказаться от них в «Полнолунии» практически невозможно. Само понятие повседневности является аналогом филлера.
Еще более важно то, что «Полнолуние» — это сёдзё-сериал со всеми вытекающими. Подбор героев, сценок и эпизодов отвечает всем канонам выбранного автором жанра, следовательно, все в сериале ортодоксально и невызывающе вторично. Однако вторичность эта, словно отшлифованная годами работа, переходящая из рук в руки, от автора к автору. Все использованные в «Полнолунии» художественные приемы были не раз применены во многих сериалах и в данном случае могли бы считаться банальными, если бы не тот факт, что используются они очень умеренно, органично вытекают из основ жанра, не выпячиваются наружу, не становятся лицом произведения, а являются исключительно вспомогательной частью. Так, например, в сериал перекочевал любимейший прием жанра махо-сёдзё — перевоплощение героини из маленькой девочки в девочку более взрослую. Тем не менее, этот прием не стал основой сериала, а так и остался вспомогательным приемом, который позволил автору развивать сюжет, но не более. То же самое и с кавайными зверушками. По идее мангака мог обойтись и без столь эталонного приема, оставив синигами лишь в двух воплощениях, ведь сюжет от этого никак бы не пострадал, но он пошел на поводу у жанра, а выручила его лишь смекалка и, что более важно, умеренность. Синигами в виде котёнка и зайчика присутствуют на экране лишь время от времени, а не маячат постоянно, поэтому их появление вызывает симпатию и придает сериалу миловидность только в нужные моменты. Допустим, во время драматических эпизодов появление на экране зайчика было бы кощунственно и алогично, в то время как в моменты комедийные и веселые их появление, наоборот, очень уместно. Дальнейшие рассуждения на эту тему можно продолжать довольно долго; главная мысль, которую я пытался донести, заключается в том, что автор описываемого сериала умудрился в 2002 году сделать сёдзё-произведение, напичканное уймой изъезженных приемов, невероятно качественно с художественной точки зрения.
К слову о героях. Персонажи в любом длинном аниме являются его доминирующей частью, чего уж говорить о том, когда сериал базируется на повседневности, как типе повествования. Повседневность подразумевает под собой монотонный и неторопливый показ жизни выбранных героев, их развитие, изменение характеров и жизненных ценностей. «Полнолуние», как типичный образчик повседневного серила, также базируется на персонажах. В связи с этим подбор характеров и типажей был очень важен, и от него зависел успех всего рассказа. Мне бы хотелось отметить лишь трёх героев, так как второстепенные персонажи я считаю необязательными для упоминания и разбора, в них много вторичности, и сами по себе они маловажные. Главная героиня сериала, а в сёдзё главная — это именно героиня, а никак не герой, — маленькая девочка Мицки, о которой я уже кое-что отписал во вступлении. Данный персонаж является типичным образом сёдзё-аниме, в нем заложены все те качества и свойства, которые, по укоренившемуся мнению авторов, должны быть у всех хорошеньких и умненьких японских девочек. В результате этого подхода Мицки – персонаж мало интересный (с точки зрения разбора), он слишком тривиальный и слишком правильный. Девочки в сёдзё-аниме — это почти всегда божьи одуванчики, излучающие добро и помогающие всем, кому только можно помочь, делающие лишь то, что может помочь кому-либо или, по крайней мере, не навредить кому-либо или чему-либо. Отклонения от норм возможны, но редки. Однако у Мицки есть и иная сторона, которую нельзя назвать характером персонажа. Наверное, это идея персонажа, если можно так выразиться. Та самая идея, которую я опять-таки уже упомянул во вступлении; эта идея выражается посредством персонажа и пытается донести до зрителя всю прелесть музыки, как искусства, весь смысл пения, как выражения чувств поющего. Эту идею трудно назвать персонажем, в данном случае персонаж и идея, которую он озвучивает, являются разнородными элементами, однако, гармонично друг с другом сочетающимися. И самое главное, что могло помешать показать эту идею, — это фальшь. Мне видится, что отсутствии фальши в данном случае — заслуга замечательно подобранного озвучивания главной героини. Следующий наиболее важный герой этой сказки – синигами Такуто. Синигами в Японии — это посланники небес, которые забирают души умерших, иногда их называют богами смерти. В данном случае слово «бог» явно не подходит, Такуто — обычный посланник, к тому же он не только синигами-новобранец, но и синигами, посылаемый к детишкам, то есть, его работа — забирать души у детей, а не у взрослых. Этим объясняется его нелепый и клоунский основной наряд — одна из форм, о которых я уже писал. Такуто — человек, который не помнит своего прошлого, но явно умерший и попавший на небеса, где ему поручили выполнять работу сборщика душ, а Мицки — его первое задание. Партнерша Такуто — бывалая синигами Мэроко, забавная девочка, ужасно влюбленная в Такуто. Её я упомянул не столько из-за важности, сколько по логике вещей. Среди этих троих героев основной является, конечно же, девочка Мицки, за которой пришли синигами; она носитель идеи произведения. Что касается двух синигами, то с ними вот какая история. Озвучить идею сериала можно было хоть в одной серии, но чтобы идея звучала, помимо голоса, ей нужно придать эмоциональный окрас, чему и способствуют Такуто и Мэроко. Попытаюсь объяснить следующим образом. Предположим, вы скачали основные песни сериала еще до его просмотра и прослушали их. Очень вероятно, что вы просто услышали в них качественный японский поп, не более. Но смысл этих песен не в том, чтобы показать, как в Японии умеют хорошо петь. Сериал и его герои, которые являются основою, заставляют звучать скачанные вами песни совсем иначе, ярче и эмоциональнее, ведь на этот раз в них уже вложены не просто слова и музыка, но и чувства, которые, нужно признаться, хорошо переданы и озвучены героями. Песни в данном случае всего лишь еще один инструмент. Помимо того, что сериал музыкален, он еще и лиричен, в нем много романтики. И именно эта лиричность придает музыкальной части произведения эмоциональный окрас, без этой лирики опять-таки не могла быть озвучена основная идея героини.
В итоге, если сгрести все в единую кучу, то выстраивается логическая цепочка, где главным звеном является идея, выражающая смысл музыки. Все остальное сразу становится логичным. Длинный тип повествования обязателен, без него не могло быть привыкания к героями и, как следствия, доверия, а без доверия не может быть эмоционального окраса, а без эмоционально окраса, как уже выяснили, не может быть озвучена идея произведения. Жанр сёдзё с элементами махо и повседневности также выбраны не случайны. Сёдзё — единственный жанр, который может кристально чисто показать любовь и романтические отношения, в отличие от сёнэна. А показать любовь означало придать произведению эмоциональности, но такая любовь не могла быть передана одним лишь сёдзё, тут в дело вступила повседневность, а элементы махо и кавая сделали эту повседневность милой и оттого ненадоедливой. И когда видишь, что все получилось столь уместно и собранно, и когда после просмотра слушаешь песни, слышанные до просмотра, но уже иначе, ярче, живее, тогда понимаешь, что авторами и экранизаторами проделана почти великая по своей сложности работа. И именно в этот момент хочется поставить им пятерку с плюсом за их замечательный профессионализм (или удачу), за их намерения не опошлить в очередной раз любовь к музыке, которая тесно переплетена с любовью к чему угодно, а преподнести её в той кристальной чистоте, на которую только способно аниме, как искусство.
|
