ВОЗМОЖНЫ СПОЙЛЕРЫ
-Ты куда, Петро?
-Та пиду трохи москалей постреляю.
-А ну, як воны тебе?
-А мени та за що?
(Украинский народный анекдот)
Вот такие примерно чувства у меня вызвал «Василиск». Ибо реализуемая этим довольно неплохим аниме идея это то, насколько люди готовы крошить в капусту других, по каким-то параметрам зачисляемых в супротивники, в то время как искренне удивились бы, что у супостатов тоже есть к ним старые счёты, и неизвестно уже, у кого ущерб от взаимных разбирательств был больше. Как тут не вспомнить и фразу, думаю, многим небезызвестного Михаила Задорнова: «Вы только не обижайтесь ( далее следует название какой-нибудь профессии ), по отдельности вы все — народ хороший, но вместе прямо-таки какая-то национальная беда.» Как ни удивительно, но даже к профессиональным потомственным убийцам-ниндзя это может быть вполне применимо.
Потому что порознь и среди своих большинство из них проявляет вполне человеческие и отнюдь не самые худшие чувства. Коварная и твёрдохарактерная Акэгину из клана Ига не колеблясь ныряет в море, пытаясь спасти своего сотоварища Дзингоро, и влюблена в Тикуму Косиро, который не только оружием владеет, но и искусно вырезает из дерева красивые фигурки. Тот, в свою очередь, трепетно предан юной Оборо. Загадочная Хотаруби неровно дышит к самоуверенному Ясямару. Во враждебном клане Кога тоже живут не роботы или совсем уж монстры. Кагэро, чьё искусство ниндзя несёт столько горя ей самой, безответно влюблена в мужественно-сдержанного красавца Генносуке. Кисараги Саэмон и Окои - очень нежно относящиеся друг к другу брат и сестра, у Окои к тому же дружеские отношения с профессионалом маскировки мускулистым Касуми Гёбу. Таким образом, практически все связаны с кем-то из своего клана отношениями родства, товарищества, любви, верности, сочувствия. На этом фоне резко выделяется Тэндзэн. Если ещё не удивительно, что он пытает пленников с особой жестокостью, так ещё и собирался мерзко поступить с Оборо, которая ладно что официально его предводительница, так ещё и просто хрупкая и добрая девушка. Примечательно, что на самом деле Тэндзэн ни к одному из кланов не принадлежит.
Но стоит кому-то оказаться лицом к лицу с противниками, как в основном все они превращаются в циничных и кровожадных типов. Акэгину с соучастниками из Ига скрывает от своей госпожи факт расторжения договора, хотя знает, что это разрушит всё личное счастье молодой девушки. Они готовы садистски мучить кого угодно из вражеского стана и как угодно, лишь бы выведать, какие у тех секретные умения ( синоби это всё-таки, не самураи, поэтому про кодекс чести в отношении чужих можно благополучно забыть ). Смелая Окои по отношению к неприятелям кровавый суккуб. Саэмона не трогают чувства Хотаруби к Ясямару: как та бежит, когда думает, что вернулся её возлюбленный, как отбрасывает почуявшее неладное змею! А ведь между тем мысленный разговор самого Саэмона с умирающей сестрой — один из самых трогательных моментов, какие себе можно вообразить. Это смертельная ошибка признавать право на чувства и на жизнь только для себя и своих близких, не замечая, что те, с кем твой род воюет несколько веков, не сильно от тебя отличаются по человеческим качествам. И расплата за такую ошибку велика, но закономерна. Не даёшь жить другим — сам не будешь жить. Жаль, что и вовсе уж невиновные тоже оказываются в это вовлечены.
Пусть двое главных героев и хотят положить предел бессмысленной розни, пусть они теперь главы своих кланов... а их по сути дела подставили свои же соратники. Грустно, нелепо, но всё-таки достоверно: важно не то, кто по титулу главный, а каков общий настрой племени. И потому даже волевой и могучий Генносуке ничего не может поделать, время давно упущено, и кровь пролита, а это с новой силой запустило механизм взаимной ненависти и мести. Что тут и говорить о миролюбивой Оборо, у которой бразды довольно быстро перехватывает Тэндзэн. Она обычно не нравится зрителям, и понятно: не крута, ничем картинно не размахивает и интриг не плетёт, из сверхъестественных умений только способность рассеивать чужие умения. Но именно Оборо-доно воплощает в этом аниме тот гуманизм, без которого здесь бы не осталось ни малейшего лучика надежды, хотя бы для будущих поколений. Она, даже временно ослеплённая, идёт попросить Тэнзэна, чтобы тот прекратил истязать Кагэро, а ведь Кагэро хотела её убить. Генносуке тоже проявляет себя с лучшей стороны, в конце сумев преодолеть тенёта недоверия и страха предательства, которые их с Оборо разделили по несчастливому стечению обстоятельств. Сцена из конца первой серии перекликается с судьбой молодых героев, но значит ли это, что они полностью повторили путь своих предшественников Дандзё и Огэн? Нет, если старые предводители кланов, когда-то тоже питавшие друг к другу страстные чувства, в конце концов оказались врагами, то Генносуке-сама и Оборо-доно до конца сумели в своём сердце сохранить что-то очень важное. Как ни крути, а в этом их победа.
Аниме также побуждает задуматься, как велика роль случайности в нашей жизни и что мелочей не бывает. Если бы звёзды так совпали, чтобы свиток попал в руки кому-то другому, может, всё ещё удалось бы предотвратить. А то практически невыносимо смотреть на влюблённых, не знающих о нависшей над ними беде, но инстинктивно её чувствующих. Если бы только они обо всём узнали вовремя. Если бы...
Что ещё можно добавить в актив "Василиска"? Безусловно, превосходную графику. Волосы тончайшими прядками, густые пушистые ресницы. Глаза, такие большие и красивые... ну, впрочем, глаза и по сюжету тут большую роль играют, кто знает, что означает «василиск», может догадаться, какой секретной техникой обладает главный герой. Лирические флешбеки — маленькая Оборо-доно настоящая кавайняшка. Прекрасный танец Генносуке и Оборо с флейтой и веером ( живо вспомнилось «Отогидзоси», тоже очень трогательная и берущая за душу вещь, там дуэт Хикару с Мансайраку ). Музыка, очень атмосферная, особенно невероятно эстетичный опенинг. Пусть печально, но японцы умеют находить и передавать эстетику во всём, даже страшном и плачевном. Трагизм, который тут присутствует, по счастью, не мутный и вязкий психодел, а нечто вроде бурного шквала, очищающей грозы, катарсиса греческих трагедий. И в конце всё-таки звучит жизнеутверждающая нота: пример влюблённых, не смирившихся с вековыми предрассудками, всё же остался в сердцах их соплеменников. Возможно, и в сердцах зрителей.
|
