«Не надо так полагаться на мнение других людей! Попробуйте ради разнообразия, сделать что-нибудь сами! -Спасибо, я так и сделаю».
(парочка фраз, выхваченная в толчее метрополитена.)
Ганц говорит – возьми оружие в руки и убей в себе, загнанного в ловушку, зверя! Надень черный костюм супермена, так тебе сподручнее будет нарваться на еще большие неприятности.
Беги от себя и вернись на всё тот же путь. Стальные рельсы морального выбора ждут отпечатка твоей ноги, так сделай же первый шаг. А можешь остаться тем, кем был: холодным телом, распятым страхом на полуосвещенных улицах японской столицы.
Перед тобой предстает голодное жерло туннеля животных инстинктов и скоро оттуда вылетит – совсем не простая, пусть и бескрылая птичка. Если хочешь выжить – приготовься умереть. Утри слезы, сопляк – «вся наша жизнь - игра» начинается и самое время эволюционировать до homo, хотя бы иногда sapiens. Не стоит терять головы – если хочешь защитить свой насиженный цивилизацией зад.
В мире «Ганца», всех, переживших скоропостижную смерть, ожидает воскрешение без всякого намека на религиозный полумрак. Лишь злой трагикомический ад с внедрением «лукового горя и мясистых попугаев инопланетной наружности», специально воссозданный для «людей в черном», белом и неглиже.
Даже пешка может стать ферзем - дойдя до конца шахматной доски городских кварталов, поставить шах слабой человеческой натуре в 26 хода и без мата к эндшпилю, тут тоже никак не обойтись. Посмертная маска Будды пророчит крутой перелом мировоззрения и вероятность реинкарнации никого не спасет, а скорее напротив, многих погубит.
Любитель крупных калибров и быстрых решений Итано Итиро ставит вопрос надломанным ребром: «Что еще можно придумать в деле испытания, нисколько даже возможностей тел человеческих, сколько душ людей, поставленных в крайне неудобное и опасное положение жертвы обстоятельств?! Благородный воспитанник японского ПТУ, якудза, монах, и какой-нибудь работник банка или учитель, как они себя поведут в ситуации: «убей или ты сам умрешь?! »
Ответ студии «Gonzo» в виде экранизации произведения Оку Хироя не заставил себя долго ждать, в 2004 году и еще задолго до окончания регулярного выпуска томов популярной манги. Сам сериал - игра на грани фола, завязанная на загадочном черном шаре с темной сферой влияния и таинственных побуждений.
Несмотря на почти критическую, взрывоопасную массу насилия, вывернутых внутренностей и обнаженной натуры (Итано Итиро неравнодушен к «мясным деликатесам» и анархическим столкновениям еще с 80-х), «Ганц» ни в коем разе не выбивается из западни развлекательности, ведь публика была падка на пышные булки и кровавые зрелища, еще до основания Рима. Т.е. число зевак собравшихся поглазеть, как кого-то размазало электричкой, может оказаться не меньше числа людей, заинтересовавшимся присутствием голой девушки выдающихся пропорций в комнате по соседству.
Что сериал «Ганц», как ежедневные новости чрезвычайных происшествий, наглядно и с примерами доказывает. А поскольку жестокость - это то, что вызывает в человеке эмоции вне зависимости от того, является ли он участником или смотрит со стороны, то выигрышная ставка «Gonzo» оправдывается с высокими процентами.
Подобное сопряжено с неослабевающим психологическим прессингом героев сериала. Даже вне миссий их жизнь - это куда чаще существование, если даже не выживание в каменных джунглях городов и тесных клетках собственных желаний. Не менее частым гостем в кадре, кроме фирменного угловатого 2D и 3D, становятся прелести анатомического театра в исполнении очередного участника «охоты на пришельцев» и эротика, вполне определенного толка.
Порой концентрация событий и совпадений в сериале, искусственное нагнетание градуса драматичности намекает на критическую ситуацию «я вот такое рагу – не пожелаю и врагу», а приличная доза аффектации и истерии способна довести до точки кипения любого любителя эксплойтейшн-фильмов. И все же сериал не скатывается к уровню какого-нибудь маловразумительного трэша про поимку и ликвидацию инопланетных роботоподобных и статуеобразных пришельцев.
История Куроно, Като и Кисимото, отнюдь не фантастический боевик. И первая половина сериала, к драйву голливудского стрельбища имеет самое левое отношение, но вязкий психологический триллер на гнетущую постмодернистскую тему: «Неужели человек, человеку ни столько волк, сколько помеха спасти самого себя?! »
На это, так же весьма недвусмысленно намекает идея с озвучиванием вслух мыслей Куроно-куна, «прямая речь» автора, на удивление хорошо настроенная на радиоволну подросткового максимализма общества потребления и собственно и его потенциального зрителя. Мизантропия покажет свои «молочные» зубы, чтобы в дальнейшем смениться вполне коренными клыками неприязни, презрения к «правилам», условностям, нормам и прежде всего в себе.
Оттого в троице старшеклассников увесистая, тротиловая порция хорошо узнаваемых возрастных идей-фикс, но без клинических примеров из альманахов по психиатрии. Сексуальные мании и попытки отыскать критерии добра и зла в себе самом, неподдающиеся логике привязанности и влечения, больше от чувственного начала, чем от простой гидравлики, заключающейся в том, чтобы засовывать твердое в мокрое.
И пускай в сериале представлено еще множество другого народу, все они не более, чем деятельные статисты, «условия окружающей среды», ведь деление на этих троих героев, приводит к одному знаменателю любые суммы слагаемых 26 эпизодов «деления и вычитания».
По воле Ганца, в экстраординарных условиях оказались люди разного возраста и пола, социального положения, оккультных и других верований, дети, старики и все, кто стоит между ними.
Иные слишком многое возьмут, под свое плохо оперенное крыло или, напротив, в стадном единении вольются в мейстрим, надеясь в тихую отсидеться, пока другие выполняют всю грязную работу по зачистке территорий.
Полный набор скороспелых фруктов и слезоточивых овощей, однако, все они поставлены перед выбором - спасаться поодиночке или подчиняться спасительному объединению для уничтожения общего врага. Нейтралитет невозможен в условиях, где абсурдная храбрость ничем не лучше абсурдной жестокости.
Спасение чужой жизни в стенах станции метрополитена завершится там же, не менее рискованной попыткой сохранить в себе нечто большее, чем гипертрофированные инстинкты хищника или убегающей жертвы. Этот финальный раунд, уже не очередная проверка на прочность, но испытание человечности, что куда ценнее любых балов и персонального благополучия для каждого персонажа, и заодно и каждого смотрящего на злые козни Ганца.
Насколько в этом заслуга мангаки Оку Хироя, или произвол последних пяти серий, придуманных лично сценаристами «Gonzo», пусть решает каждый индивидуальный зритель. «Что будет стоить тысяча лишних слов, когда будет важна крепость руки, и кто прав и кто достоин сочувствия?! » - примерить на себя подобное бремя выбора для героев «Ганца» выйдет труднее, чем в спешке напялить на себя черное облачение, увеличивающий шансы на "show must go on".
То, что начинали нести одни идеалистически настроенные герои «Ганца» и выглядело местами, как утопия в начале, и подхватили прагматики, которым повезло дотянуть до последних минут и последнего «ба-бах» - это ахиллесова пята и тайный козырь сериала.
Противоборство с очередными целями, выставляемыми Ганцем - только продолжение кипения людских страстей, что длится вне комнаты, где оказываются свежо воскрешённые с невысокой вероятностью дожить до конца. А всякое кипение хочешь или нет, заставляет подниматься со дна муть и оставляет неприятный осадок после завершения горения.
И потому минорная составляющая сериала, как неоновая надпись ночью: «Берегитесь – люди куда опаснее Ганца», - подчас обоснованно драматургически и сюжетно. И если ты готов спасти другого, приготовься получить крепкого пинка, увидев злорадную улыбку многоликой смерти за секунду до разящего надвое выпада.
Ведь одним людям, даже перед лицом прямой опасности свойственно проповедовать, а в природе других, заполучив "ствол да подлиннее", наслаждаться чьими-то болью и страданиями. Кто-то заплачет, кто-то, как в ступоре, замолчит, а кто-то до поры до времени, так будет рад, что на волоске висит жизнь другого, но пока не его.
Умный учится на чужих ошибках, и способен дотянуть до 90 баллов и погибнуть, остановившись в полшаге до победы. Мудрый (вместо них в «Ганце» некий ехидный демиург и по совместительству любопытная бабуля) их не совершает, отсеивая зерна от плевел, для каких-то своих селекционных нужд.
А глупцы, как и ярые фанатики, испокон веков все проверяют на своих шкурах и не успевают понять, когда же смерть превращает их в кучу кровавого месива. Допускающие попустительство жестокости становятся на одну доску с убийцами бездомных. И, чтобы не визжал вооруженный недоносок про массовые убийства в очередной «горячей точке», про то, что вину общества, сделавшего его таким - правда обжигает, не слабее разрыва гранаты, неспособного нести в мир ничего, кроме разрушения.
|