ВОЗМОЖНЫ СПОЙЛЕРЫ
Здесь такие замечательные склепы. Прошлый век, чугунное литье. (ДМБ)
— Как с йети быть?
— Йети? Надо чаще мыть.
— Да нет, я про снежного человека.
— А-аа! А это надо с контр-адмиралом посоветоваться, он Атлантиду видел. (ДМБ)
После "Усопших" пришлось не то чтобы с контр-адмиралом советоваться, пришлось снова доставать фотоальбомы и, перемежая глубокими, практически траурными, вздохами речь, рассказывать о том, какая была раньше трава, какие деревья, какие камни и какое небо. И главное, какие раньше были вампиры! ....
Ах, дамы и господа, леди и джентльмены! Саны, тяны и куны! Товарищи! Товарищи сценаристы и режиссеры, ну сколько можно, а? Сколько можно так начхательськи и спустя рукава относиться к тем, кто толком ответить вам не может, потому что официально их нет? Не существует. Ну, не существует на самом деле мертвых, бездыханных кровопийц, которые боятся солнечного света, чеснока в любом блюде, осиновых кольев, серебряных пуль и топора в шею. Да, существуют на земном шарике те люди, у которых наблюдается редкая болезнь, роднящая их с повелителями ночи - вампирами. Но это считанные единицы. И поверьте, им живется несладко. Как и тем, кто с детства прочитал великое множество книг о вампирах, пересмотрел массу фильмов.
Для меня есть такое понятие, как вампир классический. Тот самый Дракула, в черном плаще, с горящими глазами. Бледен, чертовски привлекателен, романтичен, несмотря на тягу к дамской артериальной крови. С фильмом Френсиса Форда Копполы закончился пик популярности вампиров классических. На сегодняшний день они, как и черный-пречерный "Твикс", вид редкий. Практически вымирающий. Потому что с Энн Райс началась новая эра вампиров - вампиров современных, онегинско-печоринского типа.
И если честно, эти вампиры меня раздражают. По одной простой причине: они слишком много рефлексируют в ущерб романтике. Романтика и так сегодня на вес золота, а тут самый, казалось бы, темно-романтичный образ бессовестно разбивается сомнениями типа "тварь ли я дрожащая или право имею?". И выходит не глубоко страдающий Дракула, темный рыцарь печального образа, чей атмосферный образ говорит со зритель-читателем полунамеками, развивая воображение, а выходит... Выходит некий лживый плачущий убийца, который бьется в рыданиях, стенает по своим жертвам, но на деле меняться не собирается.
Именно таковы все шики в данном аниме. Нервные, рефлексирующие типы, которые оправдываются голодом, оплакивают укушенных родных и свою горькую судьбину. Ах, бог не любит нас! Ах, люди нас не понимают! Ах, как же так?! Ах, как они посмели убивать нас?! АХ! АХ! АХ! И вот за такими ахами, кстати, далеко не новыми (Энн Райс... Энн Райс. Энн Райс! ), скрывается от глаз зрителей истина. Зритель, он же что? Жа-лос-ти-вый! Увидит человеческие страдания у вампира - и давай сострадать, убиваться. Мол, что же люди-то за звери такие, губят вампирюшек! Это же хомо сапиенсы упырям уподобляются! И напрочь забывают о лживости ночных гостей, которые и рады заболтать своими речами о боге, якобы отвернувшегося от несчастненьких, сиреньких, затравленных мертвецов с зубками.
Рефлексия не идет на пользу и экшену. Я в принципе знаю, что азиатские фильмы ужасов просто поражают неподготовленного зрителя тягомотным сюжетом, длительной раскачкой, эстонским нагнетанием страха и ужаса. Но в данном случае количество серий на пользу "Усопшим" не идет. И я, вслед за героиней Александры Яковлевой, готова воскликнуть: "Милый, сделай монтаж! ". Вырежи авторы половину начала, подкрои чуть-чуть серединку и убери пару сцен в финале - всё было бы так хорошо, что практически - идеально. Но нет! Авторы решили пойти по стопам Райс. "Рефлексия! " - дружно воскликнули они и зарядили аж 22 серии.
А потом они, выпив с горя пару кружек сакэ, порешили на том, что самая главная рефлексирующая ду... девочка должна обязательно спастись. И ради этого, они бездарно слили голубобородого старика, японского Тараса Бульбу, который обычно говорил мало, а под конец что-то совсем распоэзился. За что и поплатился.
А еще, покурив травы, той самой, что в годы моего детства была зеленее, они решили, что неплохо было бы дать для пущей убедительности парочку намеков на некую библейскую историю о двух братьях. Ну а что бы никто не заподозрил в плагиате, поменять местами акценты, слегка перевернуть, плюнуть, дунуть и замутить нечто, близкое к философскому.
Нет, я не против новшеств. Я против сладострастной рефлексии и мелодично-напевной толерантности, которые по традиции губят тех, кто ими пользуется. Это прекрасно показано на примере образов доктора и молодого монаха. Сейширо умен, но толерантен. Поэтому он продается Санако с потрохами, подставляя свою семью под мотыги "восстанцев" без лишних сожалений. Доктор Одзаки умен, но деятелен и не подвержен такому недугу, как толерастия. Он без сомнений жертвует своей восставшей женой Кёко ради спасения людей. Он без сомнения мочит гадов в сортирах и канализации. Он спасает тех, кого еще можно спасти.
И самое обидное, что в "Усопших" нет любви. Есть некий намек. Но настоящей любви, которая есть в "Дракуле" или в "D: Жажда крови", нет. Юки ненавидит людей, но еще больше ненавидит вампиров. Санако не любит никого. Чизуру играет с жертвами и новообращенными. Миюки никогда по-настоящему не любила Юки, это скорее чувство собственницы по отношению к своему плюшевому мишке, новой "Тойоте" или бриллиантовым серёжкам.
В "Усопших" нет любви, нет романтики. Но есть куча неких новомодных стандартов, которые делают аниме неинтересным, неудивительным, раздражающим, банально бесящим.
Посмотрите на Дракулу и на Санако. На Дракулу и на Санако... Разве Санако пахнет "Багамской свежестью"? Разве у нее есть два билета на вашу любимую ерунду? Она готова окружить вас заботой и вниманием? Нет. Скорее всего вам придется утирать ее вечные слёзки, утешать и поить кровью. Вот именно поэтому я выбираю Дракулу. Всё-таки люблю я классику, ох люблю! Но оно и понятно. Маленькое черное платье до сих пор не вышло из моды. И маленькое черное платье не рефлексирует, но обожает свою мадмуазель, романтично подчеркивая ее достоинства. Вывод очевиден - да гори они синим пламенем "Газпрома" эти современные вампиры!
Ах, моя зеленая трава! ...
|
