Японская анимация многолика, разнообразна и содержит большое количество жанров и их всевозможных ответвлений. Один из самых неоднозначных жанров, хентай, тоже заслуживает рассмотрения и исследования. Произведения, содержащие продуманный сюжет, эпический размах и интересный финал, продолжают выгодно выделяться из бесконечного числа самоповторов в этом стиле до настоящего момента.

Скандально знаменитый  OVA-сериал «Уруцукидодзи» в свое время  сыграл немаловажную роль в привлечении к подобному жанру пристального внимания зрителей далеко за пределами Японии. Особую известность этот сериал получил благодаря совмещению в сюжете запутанного клубка интриг и самых откровенных сцен насилия и секса. До сих пор идут споры о том, что для «Уруцукидодзи» первично, а что – вторично. Но никто не станет отрицать, что впечатление он производит неоднозначное. Кто-то считает его и подобные работы «черным пятном» на репутации японской анимации. Другие  приходят в восхищение от смелого показа того, на что множество прочих авторов опасливо намекают. А тут – всё прямым текстом и без вездесущего догмата цензуры.

И все же эти OVA являются типичными представителями авторских исканий конца 80-х. С их попытками отбросить все рамки и ограничения и создать нечто из ряда вон выходящее. А  мода на все сверхъестественное в те времена была повальной. Количество чудовищ, демонов и  супергероев на экранах можно было сравнить единственно с количеством крови и оторванных конечностей этих же персонажей. Под стать зрительскому интересу было и высокое число  подобных фильмов, снятых на рубеже десятилетия. Что создало эту моду – многочисленные случаи предложения  от режиссеров или зрительский  заказ на что-нибудь поэкстравагантнее – дело не совсем ясное. Но неоспоримо то, что  эпохи рождают те произведения, которые отражают те или иные аспекты массового интереса на тот период. Данный OVA сериал обнаруживает всю доступную воображению жестокость и натурализм – всё, что только можно представить, если не ставить границ  фантазиям на тему либидо (и фобиях, с ним связанных). Не забыли авторы обыграть в сюжете и актуальную во все времена тему апокалиптики. Да и мечта о создании «прекрасного нового мира» или появлении Мессии, способного в краткий миг преобразовать действительность, была так или иначе в «Уруцукидодзи» представлена. А поскольку анимация представляет поистине безграничные возможности для творчества, то данное произведение далеко шагнуло за грань возможного для кино.

Чтобы что-либо продать, надо как минимум привлечь внимание к своему продукту. А эпатажность, откровенность и шокирующие подробности давно пользуются спросом во всех отраслях торговли, будь то музыкальная или киноиндустрии, изданиях-таблоидах и прочих атрибутах масс-медиа. Эксплуатируя тему  фантасмагорического эротического кошмара, авторы сумели привлечь  внимание к своему детищу в конце 80-х годов. Впрочем, и сейчас это произведение беззастенчивых аниматоров остается интересным для непредвзятого зрителя, и недавний ремейк этого сериала в новом тысячелетии – яркое тому подтверждение.

Психоанализ еще не быль столь распространен в аниме конца 80-х годов, однако отсылки к австрийскому дедушке Фрейду видны от начала «Уруцукидодзи» до конца. Причем нет необходимости вооружаться микроскопом, здесь все гипертрофированно до неприличия во всех смыслах этого слова. Все признаки гигантомании широко представлены в ассортименте: брутальность магических битв, размах грандиозных сражений, моря крови и тонны порванной плоти. Апелляции к инстинктам всегда доступнее, чем обращение к голосу разума. И в данном случае перед нами предстает не какая-нибудь завуалированная хиленькая подростковая фрустрация, а, скорее, красочно иллюстрированный реактивный психоз. Не скрытое невротическое: «я недоволен жизнью, я хочу понимания и любви ко  мне – уникальному в  мире», а откровенное  «я хочу *** мир; хочу всех, всего и сразу, и в любых количествах, нарушая все запреты и табу». Любой психоаналитик, углубившись в дебри этого специфического мира, имеет все шансы откопать полновесные материалы на тему дипломной работы «Фаллическая символика в современном японском обществе». А, учитывая высокие цифры продаж подобного продукта на Западе, равно как и бессчетное количество произведенных с тех пор подражаний в стиле tentacles (щупалец), становится понятным, что популярность … это отнюдь не сугубо  японское, а скорее интернациональное явление.

Следует также отметить, что мистика «Уруцукидодзи» в корне отличается от мистики западной. Никаких условных границ добра и зла, типичных для европейцев, ни представителей Ада, ни служителей Небес. Сикакудзю – один из элиты демонов, пытающейся помешать реализации легенды о сверхсуществе Тэтзине воистину дьявольскими методами, отнюдь не является аналогом Сатаны. Неожиданный поворот в повествовании ближе к финалу дает хорошую возможность взглянуть на него с неожиданного ракурса. Его оппонент, Амано Дзяку, стремящийся всеми силами приблизить осуществление пророчества, на роль ангела никак не претендует. И в финале фильма, где затронуты темы дзен-буддизма, его приоритеты подвергнуться значительным изменениям. Даже студент Нагумо, в котором окажутся заключены титанические силы, опять-таки не очередной супергерой или суперзлодей.  В «Уруцукидодзи» нет борьбы сил света и сил тьмы, а только сражения воль, желаний и целей. Любовь по-восточному трагична и хрупка, как слабая девушка Акэми в огромной руке преобразившегося Нагумо. Тенета судьбы крепче человеческой (или демонической) воли, а Вселенная всегда стремится к равновесию сил созидания и разрушения.

Визуальная сторона авторских усилий «Уруцукидодзи» впитала в себя все плюсы и минусы любого OVA-сериала: эпизоды с достаточно качественной графикой и анимацией чередуются с эпизодами, где использованы самые шаблонные рабочие приемы данного видеоформата. И все же, если сравнивать с качеством мистических аниме 80-х (да и, как минимум, первой  половины 90-х), вряд ли какие-нибудь другие OVA в том же жанре могут составить достойную конкуренцию данному произведению.