Честно скажу: я садилась смотреть классическое сёдзё – чтобы всё красиво, пастельно, очень нежно и чуточку нервно. Чтобы романтика, само собой, и мистика где-то на подхвате (это когда «даже смерть не разлучит нас!»)... Но вместо этого посмотрела «Тетрадь дружбы».

...И, надо признать, не жалею. История Такаси Нацумэ развлекла меня и без традиционных романтических ужимок – любовных многогранников, предначертанных встреч и сёнэн-айных флюидов. Итак, жил-поживал в Японии юноша по имени Такаси Нацумэ, и был он духовидец. Говоря понятней, он видел то, чего не замечали обычные люди: призраков, богов и бесов. И эта способность отнюдь не делала его счастливым. С самого детства Нацумэ был «не такой, как все»: «рассказывал небылицы», «сочинял что-то», «пугался пустого места»... Повзрослев, он научился ничего никому не рассказывать и не пугаться (по крайней мере, на глазах у окружающих), но таким, как все, так и не стал. После очередного переезда (Нацумэ перебрался в ту местность, где жила его покойная бабушка), духи начали активнее преследовать его и даже нападать. Нацумэ узнает, что они охотятся на загадочной «Тетрадью Дружбы», которую вела его бабка, записывая туда имена побежденной ею нечисти. Так Такаси вступает в наследство и принимает решение распорядиться достоянием бабушки Рэйко по-своему. И дальше (к искреннему моему удовольствию) разворачивается история «побед наоборот», когда Нацумэ, вместо того, чтобы (как делала его энергичная бабушка) пленять духов, отнимая их имена и обязывая вассальной верностью, отпускает пленных – без выкупа и контрибуций.

И тринадцать светлых сёдзё-серий (трава/листва/облака) проходят под светлыми гуманистическими знамёнами, как молодые, одухотворенные участники антимилитаристской манифестации. Сёдзё-стиль здесь уместен не сам по себе, не в плане угождения девичьей чувствительности, а в плане противостояния брутальному сёнэн-стилю. Потому что настоящий сёнэн исповедует культ действия: деяние превыше рефлексии! Зато сёдзё готов оспорить этот тезис. Люди, остановитесь! Погодите действовать, подумайте! Скажите «нет» войне! Долой противостояние человека с нечеловеками! Да, они не такие, как мы, но это не повод распускать руки и заниматься геноцидом... э-э, экзорсизмом. Духи любят, помнят, мстят, обижаются, живут и умирают. Они имеют на это право! И Нацумэ, видящий их с детства и немало от них претерпевший, это право уважает.

Сам Такаси Нацумэ, тоже нарисованный очень «для девушек» – миловидный, тихий и задумчивый – есть собирательный образ рефлексирующего героя, противопоставленный традиционному герою-делателю. Он интеллигент до мозга костей, судите по Эко («нравственная функция интеллигента – провозглашать принципиальную невозможность войны») или по академику Лихачеву («человек, обладающий умственной порядочностью»). Несмотря на явное сходство с многочисленными «непонятыми жестоким миром» аниме-подростками, Нацумэ ни на кого не озлоблен и, хоть и не чувствует себя вполне своим ни с людьми, ни с духами, помогает и тем, и этим. В «Тетради дружбы» очень убедительно показан человек-полукровка, живущий на грани двух культур, который не может (и не хочет, и не должен) сделать окончательный выбор. Его выбор – в отказе выбирать. И потому весь первый сезон Нацумэ, скупо улыбаясь и лучась светлыми волосами, стоит на демаркационной полосе «мы/они» (вот интересно, что будет во втором сезоне? если он не сойдет, многим станет скучно, наверно, зато если сойдет, окажется грустно... что бы он там ни выбрал).

И, наконец, главный козырь «Тетради дружбы», одна из всегдашних завлекалочек синтоистски оформленного сёдзё – это, само собой, духи. Огромные и карликовые, зловещие и нелепые, умилительные и страшноватые, одноглазые, в масках, призраки, оборотни всех видов и мастей, «что угодно для души!» – такого изобилия дизайнов я не припомню со времен «Богини-школьницы». Истории этих духов, тоже разные и тоже на все вкусы, Нацумэ слушает с интеллигентным вниманием – когда может, помогает, когда не может, просто немногословно сочувствует.

Так что же у нас в графе «итого»? Просвещенное Сёдзё, т. е., сёдзё либеральное, умеренное, которое царит в графике, в нежности, в солнечных бликах, в общей участливости изложения, однако утишается универсальным внегендерным (и даже надчеловеческим) гуманизмом. Т.о., «Тетрадь дружбы» -
1) Для умных девушек.
2) Для интеллигентных юношей.
3) Для понимающих взрослых.
4) Для толерантных призраков.