14 ***бря, понедельник.

Сегодня принесли «Симон», сказали: «кавай, девочки, война и летающие штукенции». Звучит завлекательно. Приступаю. Н-да, мир у них там довольно странный, впрочем, живописный: воюющие страны, одна вся в техногенных дымах, другая, напротив, вся в облаках и в природных красотах. Обещанные штукенции (у одних – утлого вида вертолётики, у других – что-то вроде воздухоплавающих раковин-наутилусов). Над пейзажем парят огромные воздушные базы, похожие на гибрид атлантического лайнера и какого-нибудь из сталинских павильонов ВДНХ. Юные пилотессы в облегающих комбинезончиках. Кто-нибудь знает, 2006 год ЮНЕСКО всё-таки объявила годом юри? Да?.. черт, я всегда всё узнаю последней. Так вот; для того, чтобы поднять моллюскоподобный агрегат в воздух, нужны две целующихся девочки (в общем, эта идея мне нравится…). Бои происходят загадочно – девочки чертят в воздухе фигуры высшего пилотажа, и противники взрываются (от зависти?!). И вдруг, в самый разгар нарядных боевых действий сменилась музыкальная тема, и заиграл аккордеон... до того небанально пронзительная старомодная мелодия оттенила всё это, вполне предсказуемое, действо, что я решила – ша, буду смотреть дальше. До след. аккордеоновой вставки, как минимум...

15 ***бря, вторник.

Продолжаю «Симон». Жизнь (ну, и – смерть, с учетом войны) потихоньку налаживается. С идеей выбора пола они ловко загнули! Доживаешь до 17-ти годов (ну, в среднем; есть, видимо, кой-какие девиации) в теле девочки, а уже оттуда – по выбору, куда твоей душеньке угодно. Но вот пилотировать головоногие «симоны» могут только неопределившиеся существа – чистые, угодные богам души. Классическая идея «юнец за боевым штурвалом» обретает религиозно-логическое обоснование. Что ж, в конце концов, не нами введено в моду, не на нас и закончится любование смертоносной юностью («война – дело молодых,/ лекарство против морщин», нэ?). Прелестные девочки, богоизбранные и непорочные, в элегантных машинках «возносят молитвы», от которых вражеский флот рассыпается пеплом. Как долго можно себя убеждать, что подобные «молитвы» не называются просто-напросто «войной»? И – в очередной раз! – тема взрослых за хрупкими детскими спинами. Военачальников, государств, народов... богов. Почему нет? Симон – «колесница бога»; разве бог, доверяя свой персональный транспорт ребенку, не несет ответственности за воздушные ДТП? И – интересно, как они «распишут эту пульку» на всех персонажей. Все разберут себе подходящие объяснения – «мне так сказали», «раз уж богу угодно...», «за родину и павших», или потом сойдутся на некотором общем?.. Ладно, посмотрим.

17 ***бря, четверг.

Нет, в принципе, очень всё недурно у них продумано. Особенно убедительным выглядит то (хоть и шокирует на первом этапе), что настоящих мужчин из девочек всё-таки не получается! Т.е. к воспроизводству они, судя по всему, пригодны, раз демография не страдает, но кастральные голоса женских сэйю служат вечным напоминанием – с чего всё начиналось. А вообще юрийная составляющая рулит!!! Во-первых, это чарующе эстетично («из чего только сделаны девочки? из конфет и пирожных», из «звуков сладких и молитв», из мистических фигур-Ремаргионов!). Во-вторых, оттого, что они все одного (а в перспективе – произвольного) пола, варианты привязанностей могут быть совершенно бессчетны. Больше пол-сериала просмотрела, а так и не поняла, кто с кем рассчитывает остаться (а кто с кем останется, еще того меньше!). А какие нежность/гневливость/умильность/ревность клубятся там, под облаками! Как жрицы-сивиллы ссорятся, мирятся, бегают друг за дружкой по палубам, танцуют «шерочка-с-машерочкой», целуются! Приятная главная героиня, Аэру, модифицированный образец жизнерадостно-целеустремленной провинциалки. Аэру обманчиво проста и искренне простодушна. Хорошая девочка без кавычек. Нэвилль раздражает больше (но у нее и роль такая, «примадонна местного оркестра», такой образ не может не действовать на нервы), впрочем, ее можно понять. Нелегка судьба прим, и их победоносный путь часто бывает усеян розами с большими колючими шипами... Хороши также небезупречные в родственных отношениях сестрички. Но больше всех мне нравится пара Доминура/Лимоне: роковая красотка-брюнетка модельного росточка и кавайный клоп-вундеркинд лет эдак десяти! Вообще неуставные отношения на «Аркус Приме» есть, и это приятно. Всё балансирует на грани недозволенного (и, иногда, видимо, туда соскальзывает – просто не называется своими словами!), см. Альти/Кайму, например, но выглядит совершенно простительным – то ли из-за молодости и официально заявленной безгрешности (жрицы же!), то ли из-за перспективы развивать всё это в гетеросексуальную сторону после Выбора... Ну, про Выбор буду завтра досматривать.

18 ***бря, пятница.

Досматриваю «Симон». Интересно, а что, по замыслу авторов, происходит с неопределившимися? Где-то у Шекспира было про то, что девственниц стоило бы хоронить за церковной оградой, как самоубийц. В том смысле, что страх перед самоопределением ведет к саморазрушению. Ну или, по крайней мере, к самоиссушению (какой жуткий образ верховной жрицы, красноглазой парки без ножниц!) Хотя попытки остаться «навеки семнадцатилетним», безгрешным и неопределившимся делались, делаются и будут делаться. Уйти в синеву, юность, ослепительное сияние «изумрудного ремаргиона»... И это парадоксально, и это правильно. В них, в этих попытках, отражаются надежды тех, кто свой выбор сделал (и выбором своим вполне доволен). И если в означенных попытках заключено нечто большее, нежели страх перед эмоциональной дефлорацией, то, возможно, они и есть признак истинного жречества. По сути, так же дело обстоит и с войной. Все надеются на ее окончание, а потом тревожно ждут, когда она опять начнется. Но то прискорбное обстоятельство, что войну нельзя закончить НАВСЕГДА, не делает мир менее желанным. Невозможность не кладет предел надежде. Ладно. «Симон» досмотрен. Пора отдавать его след. страждущим. Что скажем при передаче? «Кавай, девочки, война, летающие штукенции. Молодость – проходящая и вечная. И аккордеон».