...Знаешь, старик, я давно ничего подобного не видел. Уже даже казалось, что с аниме надо завязывать. Подкралась старость незаметно, и все эти мальчики со стреляющими мечами и девочки с оживленными шевелюрами слились в сплошную клейкую массу. Стало казаться, что все персонажи разговаривают только глупо, только громко и только о вечном. И всё пузырится меха-фэнтезийным юношеским маразмом, ух!.. И как же я рад, что нашел «Театр...». На что похоже? На Румико Такахаси, как мы привыкли ее видеть – не слишком-то. То есть, рисовка-то – да, понятно. А по настроению больше «тянет» на «Семью Ямаду», наверно. Или на старинные грузинские короткометражки (помнишь такие?), которые «ваще за жизнь». Всякие-разные люди, молодые и совсем напротив, говорят, живут, знакомятся, работают... Конечно, для сюжета взят некоторый ключевой момент, не самая рутина. Но до чего ж приятно, что этот самый ключевой момент – не первый поцелуй и не обретение мистической силы, а, к примеру, встреча одноклассников много лет спустя, или увольнение с высокооплачиваемой работы, или знакомство со свекровью. «Есть ли жизнь после 30-ти?», да? Мне нравится думать, что есть. И мне нравится, что Румико Такахаси тоже так думает.

...Не кричи, котенок, я ненадолго. Уже досматриваю. И вообще, что значит – «мой компьютер»?! А где тогда мой?.. Мне ведь тоже нужно иногда поглядеть анимешку-другую. Ишь, завалил всё «Bleach’ом» и «Ван-Писом»... Можно, спрашивается, раз в жизни спокойно?! Чего смотрю? «Театр Румико Такахаси», вон коробки лежат... Почему «аццтой», зайчик? Во-первых, не старьё, 2003 год всего-навсего, во-вторых, «Инуяся» же тебе нравится, «Ранму» ты с удовольствием читаешь – мангака та же, а мастерство, зяблик, не пропьешь. И рисовать, и интриги придумывать Такахаси-сан отлично умеет... Почему тогда сериал такой короткий? А это не сериал, это комплект короткометражек – с отдельными сюжетцами, с разными героями. Смешные или слезоточивые? И те, и те – видишь, написано: «драма», «комедия», «повседневность»... «Повседневность» ты не любишь? Не говори так, волчок, а то она тебя тоже любить не будет. Хорошая повседневность – это великая вещь! Давай я тебе покажу про то, как в японской хрущобе пингвина от соседей прятали. Сериюшку за маму, как в детстве, и я пойду ужин готовить, лады?..

...Я просто плакала, чес-слово! Вот уж не думала, что смогу проникнуться такими темами! И ведь смешно, ей-Богу, смешно, особенно про старушку, которая выпала из комы обратно и ищет, для чего ее вернули к жизни. И эта ее доисторическая любовная история разными глазами: как она про себя рассказывает, и как – ее предмет; что называется, «почувствуйте разницу!». И happy-end на подламывающихся старушоночьих ножках, я просто подушку грызла от нежности!.. А та серия, где про дворец бракосочетаний! Я так люблю настоящие романтические истории, не когда всё лоснится от гламурной полировки, а когда действительно можно посочувствовать живому человеку. И про стареющих мужа и жену, там так здорово переданы эти сожаления, эти попытки поймать молодость за ускользающий и уже облезлый хвост... и так мудро и хорошо всё кончается. Я даже подумала: может, мои предки тоже друг к другу не совсем равнодушны, а просто с возрастом разучились это показывать...

...Смотрю на ночь по серии. Потихоньку. Они очень разные, смешивать не хочется. Как будто ходишь в разные гости. И настроение совсем разные, и впечатления. Нет. Тебе не понравится, наверно. Потому что ничего фантастического. И сюрного тоже. И даже «психологизьма» - «трудное детство, недостаток витаминов, купили бы вовремя gameboy, гады, глядишь, не стал бы маньяком-убийцей» – нет. И ничего особо поучительного. Такие вещи в принципе ничему не учат. Чему может научить чужая жизнь? Только тому, что она тоже есть. С этим можно попробовать считаться... Без пафоса и высоких нот. Это даже не драма, понимаешь? Как Карлсон говорил: «пустяки, дело житейское!». Всё это – житейские дела. Беспонтовые. Нам так часто вменяют сочувствие к профессиональным киллерам и всяким другим вдоводелам, что сочувствовать клерку или там - домохозяйке, это уж моветон какой-то... да я не читаю тебе моралей, отзынь. Ты спросила – я ответил. Давай, рассказывай мне о своих новинках. Потом возьму, когда «Театр...» закончится. Он, как вино, его нельзя залпом. Не дойдут оттенки или смажется послевкусие. Вот обидно-то будет...