История про учительницу из якудза, вообще-то, заставляет насторожиться. Во-первых, зачем это, когда есть уже сериал про учителя из банды байкеров? Во-вторых, стоит ли поощрять порок, вновь и вновь умиляясь анимированному благородству японских «бригадиров»? В-третьих, по рисовке ясно, что обошелся сериал недорого... Словом, имелись множественные «но».

...Впрочем, «но» имелись и в сторону «смотреть»: некавайная главная героиня, яркий игровой сериал-предтеча и очаровательная мелодия эндинга: слезоисторгающий японский шансон, под который предсмертно облетает сакура, а по спине бегут мурашки и татуировки. Что ж, кто не рискует, тот не пьет сакэ!

Кумико Ямагути с детства мечтала стать учительницей. Наконец-то ее мечта исполнилась: сразу после колледжа она получила место преподавательницы математики и классной руководительницы в одной из мужских школ. Правда, престижной эту работу назвать нельзя – и школа считается слабой, и ученики («озабоченные», рослые и хамоватые «дети улиц») встречают очкастую Ямагути-сэнсэй без малейшего восторга. Но Кумико не унывает! Ее мечта сбылась, и она не даст себя обескуражить вульгарными шутками и обидными прозвищами. К тому же, это не самая большая ее проблема – гораздо важнее, чтобы ее начальники, коллеги и ученики не прознали, что новенькая учительница происходит из семьи потомственных якудза, и сейчас, на время болезни дедушки, самолично исполняет обязанности главы Оэдо-гуми... Поэтому Кумико будет лавировать между безупречной репутацией педагога и беззаконным опытом кумитё, «крестного отца» клана. И свое уголовное мужество она употребит на благую цель – вывести в порядочные люди своих учеников, без пяти минут якудз!

В «Гокусене» отрадно нарушены законы «бандитского жанра». Ведь обыкновенно в таких (мульт)фильмах рыцари «плаща и кинжала» зримо превосходят обывателя рыцарством, уголовники оказываются человечнее т.н. приличных людей, и, как следствие, молодежи указан прямой и светлый путь на ту самую «большую дорогу». Здесь этого нет. Неунывающая Янкуми не прельщает учеников красотой «воровской чести» или ясностью блатного закона, не учит своих подопечных ставить врагов на блеск или смывать обиды кровью. Бандитская эстетика, часто столь пагубная для юных душ, оказывается безобидной декорацией: вокруг шастают якудза с пульсирующими в ножнах мечами, пафос «мне нет прощения!» и «пусть я умру первым!!!» плещет на уровне ушей, а училка Кумико решает свои неотложные педагогические вопросы. Потому что они важнее бандитских разборок. Собственно, сам выбор Кумико – стать преподавателем в школе! – показателен: не робингудствовать, самовластно карая и милуя, не собирать вокруг себя новое поколение преданных якудз, нет, смиренно влиться в общеобразовательное русло, смириться с кличкой «Янкуми» («ну, что ж... меня еще и не так называли»), спрятать криминальный гонор и – учить. Разумному, доброму, вечному... математике, например!

И роскошная воровская романтика – разборки кланов, преданность генералов-вакагасира своему кумитё, форма одежды «теневая», угрозы относительно температуры воды в Токийском заливе – оказывается на задворках повествования, показанная комично и невзаправду (а для самых легковерных в клан Кумико ввели говорящую собаку, т.ч. если вы верите в то, что бывают такие благостные якудза, как дедушка Оэдо, то вот вам еще один правдоподобный член банды!). На первом месте – усилия Кумико по вразумлению своих учеников, решению их проблем, борьбе за доверие и уважение класса. Показана ли дидактическая часть более достоверно, нежели уголовная?.. Ну, как вам сказать. И да, и нет. Безусловно, ученики вышли более живыми, чем якудза, и сопереживать им легче и приятней. Педагогические приемы Янкуми сродни онидзукиным: не лгать, не отступать, не сдавать и не сдаваться (хотя размах, безусловно, не тот). Можно ли верить в профессиональное торжество Кумико-сэнсей? Скажем так: верить в него ХОЧЕТСЯ, что представляется более осмысленным, нежели вера в бандитское благородство (впрочем, как всякая вера, это вопрос чересчур личный...). Ну и – романтическая линия. Спойлерить не хочу, вернее, хочу, но стесняюсь. Тогда ограничимся этим: романтическая линия есть, и не каждый японский школьник старшего класса – размазня и ходячая рефлексия!

Что ж, симбиоз «бандитской романтики» и «педагогической поэмы» оказался, в целом, успешным: где надо – смешным, где надо – трогательным, активно использующим и активно высмеивающим классические приемы обоих жанров: «Гоп-стоп, мы подошли из-за угла, / Гоп-стоп, ты много на себя брала... / Ты математике учила, / Мир блатной забыла» ну, или что-то в этом роде... и, само собой, с педагогичным happy-end’ом!