Что, если уж не человеческая натура, прямо создано для того, чтобы то и дело совершать искренние метания от одной крайности к другой. Отсюда, если уж видишь с самого начала нечто, хоть как-то связанное с понятиями «белое» или «пушистое», начнёшь подозревать либо сладенькое и вовсе безобидное, либо помянешь умение хитрых японских товарищей бабахать по нервам, с душераздирающей изощрённостью используя самые кавайные образы. И поёжишься, припомнив «Колокольчик Чирина». Уж очень развращает обилие разных там изысков и вывертов искусства, в том числе и анимационного. Скоро просто забудешь, что иногда существует и что-то помимо крайностей, более того, не являющееся никакой их комбинацией, средним арифметическим, геометрическим или ещё чем, а лежащее, быть может, вообще на другой прямой. А то и совсем в другом измерении...
Только как об этом узнать-то? Умеют же такие произведение своей внешней символикой затесаться среди прочих, а ещё они нередко не столь уж недавние. Вот и отличи сходу Wata no Kuni Hoshi от тонны очаровательных, брутальных ли, но честно снабжённых некомими и прочей соответствующей атрибутикой вещичек.
Впечатление, которое не оставляло — «Волчий дождь». И даже, если позволительно будет так выругаться о чём-то столь многозначном и неуловимом, не совсем потому, что у животных здесь антропоморфный облик (хотя молодцы создатели, что выдержали до конца и кошек тут ни разу не изобразили так, какими они видимы нам в бренной реальности). Скорее это сам мотив путешествия, квеста, поиска, обречённого на полнейшую красоту и осмысленность, причём даже при довольно предсказуемом отсутствии достижения поставленной изначально цели.
Здесь котята, конечно, не добираются до загадочной Персии не потому, что оной не существует в нашей природе, экономике и географии. И пески в ней найдутся, что в какой-то мере соответствует описанию вожделенной таинственной страны бесподобным кошачьим красавцем Рафаэлем. Но дело-то не в этом. У всех людей есть ожидания относительно ещё неизведанных, и потому крайне будоражащих воображение событий и вещей. И тут уж не столь существенно, физическое это взросление ли, начало ли учёбы в вузе, отношения... Но как часто ожидаемое совпадает с действительным? Когда-то совпадает, да, и всё же частенько прежние представления о чём-нибудь значимом при ближайшем знакомстве с волнительным предметом нет-нет, а и впрямь могут смотреться не менее забавно, чем здешние кошачьи описания Персии.
Но к чему какие бы там ни было рациональные обоснования даже, когда просто всё щекочет внутри от ощущения того, что всё творящееся здесь — на стыке между самой вечной притчей и самой мимолётной шалостью. Искренность во всей своей вызывающей неподражаемости, самое изысканное и очаровательное поругание границ благоприличной уместности и стандартной благопристойности. А что, порой бывает полезно взглянуть со стороны парадоксальным, пусть и не слишком почтительным взглядом — недаром Мюнхаузен, тот самый, предостерегал, что все величайшие глупости в мире совершаются именно с серьёзным лицом. Кошечка ведь не стесняется даже чётко определять, кто для неё на каком месте по значимости, будь то кошки или люди. Только тот жгучий брюнетик, который пока поставлен ею на такое обидное четвёртое место среди самых любимых, как знать, не займёт ли довольно скоро чуточку иное положение? Но — тсс-с! —чтоб не сглазить, никаких пока инсинуаций...
И вот уж насколько морщусь обычно при всём, что хоть сколько-нибудь подходит под определение «открытый финал», но удалось, что ли, героям сделать вид, будто так и надо — непринуждённо и незаметно? Так, неизвестно, поможет ли юноше Токио грациозное пушистое чудо, нашедшее приют в его доме, справиться со всеми грядущими испытаниями на учебном фронте. Но это очень даже вероятно. А что уж на личном фронте у всех героев... так повторяю, сиё есть дело крайне деликатное, а способному внимать и легчайшего намёка довольно. И то верно, что надо дать в кои-то веки передышку хотя бы главной героине. А что, будь добра теперь подрёмывать днём, свернувшись клубочком на прогретой ласковым солнышком крыше... если ночами у тебя уже были прогулки под луной, бамбуковые рощи и бисёнены с ниспадающими серебристым водопадом прядями.
|
